— Так, царапина, — заявил Мелех и улыбнулся ещешире.

— Чему ты радуешься? — осведомилась я, но тутСвета кинулась к нему в объятия с радостным воплем:

— Коля, слава богу…

— Вы тут сливайтесь в экстазе, — предложилая, — а я пойду чай пить.

— Чего-то эти приключения перестали мненравиться, — разливая чай, заметила Ольга. — Сначала появляется одинпсих, потом эти… Нет возможности спокойно посмотреть телевизор.

— Они тебе угрожали? — кивнув на Гошу, спросила я.

— Нет. И телефон починили, так что польза от них есть.Но все равно, это как-то меня нервирует. Мне на работу надо, а Гоша твердит какпопугай — забудь.

— На фига тебе работа, — отозвался Гоша, — унас скоро денег будет столько, что девать некуда.

— Ничего у вас не будет, — порадовала егоя, — если вы о тех рефрижераторах, что на рыбных складах стоят, так вмилиции уже все знают.

Гоша замер, потом попытался открыть рот, но тут в кухнепоявился Мелех, на руке которого висела Светка. Физиономия ее сияла,чувствовалось, что о Витькиной безвременной кончине она успела позабыть ивсецело сосредоточилась на новом счастье.

— Николай Петрович, — наконец-то изрекГоша, — она говорит… — он ткнул в меня пальцем, облизнул губы и выдохнул:

— Рефрижераторы…

— Я в курсе, — ответил Мелех как ни в чем небывало, — Светлана успела мне рассказать.

— Все? — уточнила я.

— Есть еще что-нибудь? — не поверил он.

— Вы решили захапать деньги, — разгневалась я,потому что самообладание Мелеха действовало мне на нервы, — из-за этоготаких дел наворотили… Но все это оказалось бесполезным. В милиции знают обовсем, так что денег вы не получите, потому что уже сегодня рефрижераторы соружием окажутся…

— Ну что ж, — пожал плечами НиколайПетрович, — надо уметь проигрывать.

Игорек к проигрышу явно не готовился, у него было такоелицо, что впору огнетушитель нести, еще секунда — и парень взорвется.

— Это все ты, — рявкнул он мне.

— Это не я, это справедливость, которая все-таки насвете есть.

— Где ты ее видела? — фыркнула Светка, а Ольгаспросила:

— Вы о чем?

— Я о Николае Петровиче. Он с компаньоном уже скольколет оружием торгует.

— Ничего об этом я не хочу слышать, — испугаласьОльга, косясь на Мелеха.

— Ты об этом скоро в газете прочитаешь. Бывшиефээсбэшники, которых выперли за лихоимство, заставили Николая Петровичаделиться. Они совместно такого напридумывали… начиная с покушения на господинаМелеха… В результате гора трупов, а денежки все равно — тю-тю…

— Тут ты не права, — с величайшей серьезностьюпокачал головой Мелех. — Трупы да, есть. Незначительные. А все остальное…в общем, все только начинается.

— Для меня уже все закончено, — отрезала я иподнялась с намерением покинуть этот дом.

— Ты куда? — удивился Николай Петрович.

— К себе.

— Это опасно. Феликс быстро очухается.

— Я милицию вызвала.

— Что милиция? Говорю тебе, он быстро очухается. Тебе сним лучше не встречаться.

— Это точно, — вздохнула Светка, — он жепсих. Я плюхнулась на стул.

— Думаете, здесь безопасно? Феликс знает, где Ольгаживет.

— Конечно. Оттого-то мы и покидаем данное место. Оля,вещи собраны?

— А мне зачем ехать? О господи, — простонала она,вспомнив Феликса, и почта за вещами.

Через пять минут мы вышли во двор, где стоял вишневый джип.Мелех сел за руль, рядом с ним устроилась Светка, а мы втроем сзади. Не успелимы выехать на проспект, как за нами пристроился еще один джип. Я началабеспокоиться, но Гоша позвонил кому-то и удовлетворенно заметил:

— Все чисто.

Чего там у них чисто, я не знала. Джип держался нарасстоянии, а я обратила внимание, что номера у него не местные.

— Куда мы едем? — подала я голос.

— Есть неподалеку славное местечко, — ответилМелех, — там вы некоторое время отдохнете.

— Пока вы попытаетесь смыться с бабками? —усмехнулась я.

— Можно сказать и так. Главное, что вы будете вбезопасности.

— Я так рада, что ты нас нашел, — мурлыкнулаСветка, устраивая голову на его плече.

— Рано радуешься. Подожди, когда он бабкиполучит, — съязвила я. — Или не получит.

— А мне все равно, — отмахнулась она.

— А мне нет. Этому гаду человека подставить — разплюнуть.

— Кого это я подставлял? — удивился Мелех.

— Меня. Ты втравил меня в такое дерьмо. Менязапугивали, мучили да мне голову пробили…

— За дело, между прочим.

— За дело? — ахнула я.

— Ты сознательно заманивала меня в ловушку. Да тебе пофигу, пристрелят меня или нет. А я после этого должен был беспокоиться о твоемдушевном здоровье?

— Телесном. Все это ты начал, а не я.

— Конечно… Да, мне нужен был свидетель, но я не думалиспользовать тебя. Однако появился Феликс. Ясно было, что в покое он тебя неоставит, следовательно, лучше было иметь тебя под рукой. Но ты ведь несогласилась переехать ко мне. Куда там, для тебя Феликс предпочтительнее.

— У меня не было выбора, — обиделась я.

— Был. Все рассказать мне.

— А как же Витька? Я же не знала…

— Ну, конечно, тебе плевать, что я сдохну, ты хотеласпасти своего Витю. А до меня тебе нет никакого дела. А теперь ты сидишь истроишь из себя леди с гражданской совестью. По-моему, страшная гадость.

— Гражданская совесть?

— Лицемерие. Я, по крайней мере, называю вещи своимиименами.

— Это да, — нервно хохотнула я, — чего стоит,к примеру, твоя помощь…

— Вот-вот. Тебя всегда бесило, если я искренне хотелпомочь. С твоим характером согласиться на такое… ты ж у нас все должна сделатьсама…