решили создать собственный трест, объединив около десятка своих нефтеперерабатывающих предприятий под названием Colorado Smelting & Refining Company.

Первый выпуск акций этой новой компании должен был быть осуществлен на средства J. & W. Seligman & Company. Однако в последний момент Айзек Селигман (чья семья еще не была связана с Гуггенхаймами узами брака) отказался от участия. Он не думал, что выпуск будет продаваться.

Однако это произошло. В 1895 году Гуггенхаймы купили огромный нефтеперерабатывающий завод в Перт-Амбое, штат Нью-Джерси, а через четыре года была создана отдельная геологоразведочная компания Guggenheim Exploration Company, получившая название Guggenex, которая очень быстро привела братьев на медные и серебряные рудники в Неваде, Юте и Нью-Мексико, золотые прииски на Аляске, оловянные прииски в Боливии, алмазные прииски в Африке, еще больше медных приисков в Мексике, медь и нитраты в Чили и даже каучуковые плантации в Бельгийском Конго.

К 1900 году Гуггенхаймы заработали столько денег, что два младших брата, Бенджамин и Уильям, решили уделять семейным предприятиям меньше внимания. Получив заверения, что из сентиментальных соображений они будут и дальше участвовать в прибылях, оба мальчика ушли на пенсию, оставив копание, выплавку и разведку Исааку, Даниэлю, Мюрри, Соломону и Симону. Тем временем Мейер, по словам Уильяма Гуггенхайма, «вел книги с небольшими аккуратными цифрами», наслаждаясь тем, что каждая новая запись «улучшала его финансовое положение».

Он заложил основу того, что сегодня является медной промышленностью США. Такие гиганты, как Kennecott, Braden и Anaconda Copper, возникли благодаря деятельности Мейера Гуггенхайма, и если бы г-н Грэм не заглянул в магазин Мейера, ничего этого могло бы и не быть.

Когда новости об успехах Льюисонов и Гуггенхаймов в горнодобывающей промышленности дошли до Селигманов в Нью-Йорке, их старый энтузиазм к подземным приключениям возродился. Не то чтобы они совсем угасли. Мечты о том, что они попадут в «золотую жилу», заставляли их посылать хорошие деньги за плохими во всевозможные горные предприятия. Они покупали шахты, несмотря на отсутствие знаний о производственной стороне горного дела. Они финансировали операции, которых никогда не видели. В разгар паники 1873 года, самой жестокой из всех, которые когда-либо знала страна, Селигманы с радостью вложили деньги в совершенно бесполезный золотой рудник «Онейда» и продолжали владеть рядом других бесполезных акций горнодобывающих предприятий. Но акции горнодобывающих компаний становились почти такими же «гламурными», как железные дороги, и Селигманы не могли поверить, что в скором времени не найдут победителя. В 1870-х годах Джозеф писал своим братьям: «Я не хочу больше никаких рудников ни за какую цену! Даже даром! Поскольку оценки[32] всегда самые плохие!». Но, конечно, он продолжал покупать рудники. На самом деле, одна из самых больших заслуг фирмы Селигмана состоит в том, что она смогла остаться крепкой и на плаву, без видимых финансовых потерь, несмотря на многочисленные убытки от добычи.

После смерти Джозефа Селигмана главой нью-йоркской фирмы стал Джесси, и, возможно, потому, что Джозефу не везло в Монтане, Джесси решил, что у него будет лучше. Логики в этом решении было немного, но ни в одной из горнодобывающих компаний братьев этот товар почти не проявлялся. Предприятие Джесси в Монтане называлось Gregory Consolidated Mining Company и располагалось к юго-западу от Хелены. «Звучит очень многообещающе», — написал он братьям, не потрудившись посетить Хелену; впечатляющее название рудника его вполне устроило. Он приобрел значительную долю акций Gregory, а затем направил для осмотра рудника эксперта — своего молодого сына Альберта, который действительно изучал горное дело. «На этот раз мы не будем доверять незнакомцам», — уверенно писал он, поздравляя себя с тем, что поступил умнее Джозефа, который доверился вороватому Бому.

Условия жизни в горнодобывающих районах Монтаны оказались для молодого Альберта несколько иными, чем в университетском городке. Он также обнаружил, что шахта Gregory работает с большими убытками и вскоре после его приезда не может выплачивать зарплату. Альберт хотел немедленно закрыть шахту, но Джесси хотел удержаться. Пока отец и сын спорили по телеграфу, шахтеры не получали зарплату. Наконец, когда зарплата не выплачивалась целых два месяца, шахтеры схватили Альберта и взяли его в заложники. В Нью-Йорке ходили мрачные слухи о том, что генеральный менеджер компании Gregory в сговоре с Альбертом инсценировал похищение, чтобы заставить людей работать. Но как только Джесси Селигман выплатил шахтерам зарплату, Альберт был освобожден, а шахта закрыта. Больше она никогда не работала.

Хотя Джесси продолжал заниматься шахтами, они стали запретной темой за обеденным столом Селигманов, когда жена Джесси Генриетта обнаружила, что в балансовом отчете Джесси указаны пакеты акций шести различных горнодобывающих компаний общей стоимостью шесть долларов.

30. СУМЕРКИ БАНКИРА

Джесси Селигман был на двадцать лет старше Якоба Шиффа, он возглавлял более солидный банкирский дом, и в 1880-х годах унаследованный от брата Джозефа титул «ведущего еврейского банкира Нью-Йорка», несомненно, все еще принадлежал Джесси. Он был одним из самых жестких, трудноуправляемых селигманов и одним из самых ярких. Он был крепкого телосложения, с серьезным, квадратным, по-домашнему красивым лицом, которое казалось неспособным к самозванству. Газета Daily Graphic описывала Джесси как «хладнокровного, осмотрительного и консервативного человека, который тщательно взвешивает все свои мнения, прежде чем высказать их, и его слово, данное однажды, так же хорошо, как и его залог». Газета также назвала главу фирмы Селигмана «простым, почти до аскетизма».

Джесси действительно был более популярным человеком в Нью-Йорке, чем его брат Джо. Жизнь Джо была практически полностью посвящена бизнесу, но Джесси находил время для значительной филантропии. Он был одним из основателей Еврейского приюта для сирот, Дома Монтефиоре, Объединенной еврейской благотворительной организации, являлся меценатом Метрополитен-музея и Американского музея естественной истории. Он много сделал для повышения «социальной значимости» семьи Селигман, которой таким семьям, как Гуггенхаймы, было очень трудно достичь. И поэтому особенно жаль, что этот уважаемый человек вскоре после смерти своего брата взялся за реализацию проекта, который хотя и сделал Селигманов намного богаче, но значительно подпортил их деловую репутацию.

В 1869 г. после десяти лет строительства был открыт Суэцкий канал, соединивший Средиземное и Красное моря, и великая «несбыточная» мечта Фердинанда де Лессепса стала реальностью. В последующие годы де Лессепс обратился к другим идеям соединения мест. Одной из них была прокладка железной дороги из Европы к тихоокеанскому побережью Китая. Другая идея заключалась в том, чтобы затопить пустыню Сахару со стороны Атлантики и превратить северо-западную Африку во внутреннее море. Наконец, он обратил внимание на идею, которая уже рассматривалась многими правительствами и исследователями, — канал между Тихим океаном