какой-то мере ты он и есть, по крайней мере, для нас, – рассмеялась блондинка.

– Научись смотреть на имя вызывающего, – посоветовал агент.

– Не ворчи, а то поверю, что начинаешь стареть.

– Дай трубку Кэт.

– Она отошла в туалет. Ой, вот вернулась…

Вуд вздохнул: «Жизнь ненормальной семьи по телефону в действие».

Он не мог расслышать тихий шёпот, что доносился сквозь закрытый ладонью микрофон. Через пару секунд последовал вопрос от Кэтлин.

– У вас всё хорошо?

– Да, провели полный осмотр. Ничего у Лилибет не сломано, сотрясения нет, гематомы рассосутся в течение нескольких дней, царапины и ссадины заживут

– Она рядом? Дай ей трубку.

– Мама, привет. У меня и правда всё хорошо. Лучше расскажи, как у тебя дела?

– Зайка, милая, я так рада слышать твой голос…

Кэтлин не смогла сдержать слёз. Лилибет утешала её, слушая в ответ всхлипывания, бьющие в самое сердце.

– Мам, честно, я и испугаться как следует не успела, – уверяла она.– Чайтон освободил меня всего через несколько минут. Я цела и невредима, даже от услуг психолога отказалась.

Девочка изобразила отцу, как собирает слёзы в ладошку. Он смежил веки и тяжело втянул воздух через раздутые ноздри.

– Это зря, – наконец справилась с волнением и снова заговорила брюнетка.– Спасибо ему огромное! Я так люблю тебя…Не знаю, что делала бы, если…

– И я тебя люблю! Никаких если не может быть, слышишь? Пока рядом со мной папа и Ридж, ничего не случится.

Мэтт положил руку на худенькое плечо дочери.

– Мам, я больше о тебе беспокоюсь. Было бы лучше, если б мы все жили вместе.

Вуд кивнул, поддерживая желание девочки.

– Знаю, милая, знаю. Папа разве ничего тебе не сказал?

Он округлил глаза, делая вид, что не понимает, о чём говорит Паркер. Мэттью и правда не успел рассказать о данном Кэт обещании, но лишь потому, что не хотел обнадёживать понапрасну, зная изменчивый характер любимой женщины.

– А должен был?–В голосе девочки слышалась тревога.– Между вами произошло что- то, о чём мне лучше не знать?

Ему пришлось мотать головой, подтверждая, что ничего плохого не случилось.

– Что ты, зайка моя! Как раз то, что тебя обрадует.

– Ты возвращаешься в Вашингтон?

Агент кивнул в знак согласия, словно сурдопереводчик озвучивая жестами слова Кэтлин.

– Более того, мы действительно станем жить под одной крышей.

– Вы простили друг друга?

Вот теперь Вуду оставалось лишь пожать плечами.

Брюнетка молчала некоторое время. Очевидно, её хлестанула такая постановка вопроса, но пора было принять, что виноваты оба, а значит, и прощение должны просить друг у друга, а не только отец,

– Да, я простила. Дай ему трубку.

Мэттью приложил к щеке стекло, хранящее тепло дочери.

– Я же говорил, что всё хорошо, – проговорил он первым и несколько растерялся от услышанного в ответ:

– Прости меня!

– За что?– искренне удивился агент, растерянно глядя в лицо стоявшей рядом девочки.

– За что просить? – повторил он вопрос после нескольких секунд тишины.

Лилибет сомкнула веки и качнула головой, утверждая, что было, за что. Она поняла – Кэт наконец-то по-настоящему готова к примирению. Лилит счастливо улыбалась, примерно зная, что дальше станут говорить родители друг другу, и вышла за дверь, давая возможность им делать это в более раскрепощенной обстановке. Она не знала, что Кэт находится в каюте не одна и будет контролировать эмоции.

– За всё. – И в это «всё» она давала ему право вставить любые обиды. – Самое главное, что столько месяцев не верила тебе…

–Ты – самое лучшее, что случилось за всю мою бестолковую жизнь,– перебил Вуд. – Ты и Лилибет – и есть смысл этой жизни.

– Мэттью, помолчи хоть раз. Возможно, сказать это, глядя тебе в глаза, я никогда не решилась бы. Не только перед тобой виновата, но и перед Лесси.

– Никогда не считал виноватыми вас, но если это для тебя так важно – прощаю! Лучше скажи, ты правда хочешь жить вместе с нами? Устал общаться только по телефону.

– Да!

– Окончательное решение?– Он улыбался, словно пробуя на вкус долгожданные слова.

Кэтлин не надо было сейчас говорить о любви. Мэтт знал, что он далеко не подарок, и без взаимности она никогда бы не решилась вернуться. Следующие слова стали тому подтверждением:

– Бесповоротное. Потерпите ещё немного. Дай время уладить дела и жди меня в Вашингтоне. Не прилетай в Монреаль.

– Это будет сложно.– Вуд качал головой, не представляя, как выполнить последнюю просьбу теперь, когда можно спокойно её обнимать, целовать и, самое главное...

– Вот и покажи своей выдержкой, что готов к семейной жизни. – Брюнетка как будто читала его мысли.

– Ты не пожалеешь!– Мэтт обещал не разочаровать во всём сразу. Попроси она сейчас достать с неба звезду, наверное, пошёл бы готовиться в космонавты.

– Верю, а пока займись окончательным обустройством всех комнат в доме. Чтобы никакого бардака к моему возращению!

– Обещаю!– улыбался он. Выполнить эту просьбу было намного проще.

Агент слышал как Эйдан, громко позвал Кэт.

– Пора прерывать разговор,– торопливо произнесла она. – Полиция пришвартовалась. Иду давать показания, а после спать.

– Не буду мешать. Люблю тебя и жду дома!

Глава 14

В этот раз будет всё по-другому, по крайней мере, очень хотелось на это надеяться.

Мэттью нервно мерил шагами зал аэропорта Даллес в ожидание пассажиров из Монреаля. Монотонная речь диктора уже не настораживала, заставляя прислушаться к объявлениям об опозданиях, задержках вылета, приземлениях, попадающих в график рейсов. Она наводила тоску и желание самому улететь куда-нибудь к чёртовой матери.

Уговорив Лилибет дожидаться их с мамой дома, сегодня он встречал Кэтлин один,

– Мне нужно время, совсем немного, когда никто не будет оттягивать её внимание на себя. Ты же знаешь, как между нами всё сложно, – попросил дочь Мэтт, и она с ним согласилась.

Под непростыми отношениями Вуд подразумевал не только, что произошло до двойного похищения, но и после. Кэт не сбрасывала больше звонки, разговаривала без раздражения, подолгу и подробно рассказывала, как прошёл день. Но упорно отказывалась обсуждать проведённые на яхте сутки, считая, что уже известного Мэттью достаточно. Обычно болтливая Райт тоже не распространялась на вечере после его звонка и ночь. Мур, всякий раз взяв трубку, благодарил