том, что нужны и искренно хотели служить солдатам, которые служили родине. Благодаря тому, что артисты работали самоотверженно и без устали, солдаты, рабочие и колхозники могли порадоваться, вспомнить мирную жизнь, отдохнуть от ужасов войны. Человеческие узы, пусть порой на мгновение, связывали артистов и их аудиторию. Песни и концерты позволяли людям разделить друг с другом смех и слезы, ненависть к врагу и нежность к любимым, горе потерь и радость побед. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и у артистов военного времени, и у их зрителей перехватывает дыхание и наворачиваются слезы, когда они слышат те песни, которые звучали на фронтах и на заводах много лет назад в исполнении концертных бригад, больших и маленьких.

Часть третья

Восприятие песни и ее значение как культурного наследия

Глава 6

От рассвета до заката: песня в повседневной жизни

После того как песня создана, утверждена художественным советом, разучена исполнителем, она должна пройти последнюю проверку – добиться признания у массового слушателя. Чтобы в полной мере оценить роль песни во время войны, крайне важно учитывать влияние на ее судьбу такого фактора, как восприятие публики. Песня может быть безупречно написана с точки зрения слов и музыки, прекрасно исполнена хором или солистом. Но если она не тронула умы и сердца слушателей, она обречена на смерть. Конечно, полного единодушия во мнениях ни среди обычных слушателей, ни среди профессионалов не существует, и в главе 2 приводятся примеры споров между композиторами по поводу песен. Тем не менее в конечном итоге удавалось прийти к согласию, и каждая песня находила свое место в общем репертуаре с учетом амплуа авторов, целевой аудитории, общих тенденций. Эти тенденции, почти не осознавая того, формировала публика, поскольку требовала одних песен, критиковала другие, эмоционально реагировала на выступления артистов, которые затем корректировали репертуар соответствующим образом. Мысли и чувства, выраженные в песне, были индивидуальными и личными, но их искренне разделяли сотни и тысячи людей, которые могли знать, а могли не знать, что думают об этой песне другие. В конце концов благодаря подобному процессу было создано множество песен, которые получили общее название «песни военных лет». Во время войны песни служили для укрепления морального духа, помогали людям забыть боль и скорбь, выразить эмоции как через слезы, так и через смех, поддерживали мечту о лучшей жизни в будущем. После войны песни продолжали выполнять важную задачу – реквиема по потерянным друзьям и родным, памяти о настоящей дружбе, пронесенной через годы, и символа тех страданий, повторения которых не желали был ни исполнители, ни слушатели.

Индивидуальная память

В данной главе предпринята попытка показать отношение аудитории к конкретным песням и объяснить, как на самом деле музыка и песня вписывались в повседневную жизнь военного времени. Сложность этой задачи заключается в том, что в центре внимания находится обыкновенный человек, а не композитор, певец или другой известный персонаж, который мог оставить письменное свидетельство. Эта задача сложна и потому, что целевая аудитория огромна – это в буквальном смысле миллионы людей. По этим причинам исследователь, приступая к этой задаче, должен заранее признать свое поражение: его выводы не могут распространяться на все население, так как опрошенная выборка слишком мала. Тем не менее воспоминания, интервью и письма позволяют пролить некоторый свет на то, как люди жили во время войны и что для них значила музыка. Свидетели сильно отличаются по своему жизненному опыту: от тех, кто пережил войну ребенком, до генералов, которые командовали армией.

Эта глава в значительной степени опирается на устную историю и построена на интервью, которые были взяты почти через полвека после событий, поэтому необходимо сделать несколько пояснений, прежде чем приступить к интерпретации материала. Поскольку возраст и жизненный опыт опрошенных сильно различался, вопросы являлись открытыми, а формулировки – обобщенными. Несколько стандартных вопросов предназначались для того, чтобы выяснить довоенное прошлое человека, его состояние на начало и конец войны, где он служил или жил, какое место музыка занимала в его жизни во время войны в качественном аспекте (какое значение ей придавал) и в количественном аспекте (как часто ее слушал). Одно интервью не походило на другое. Иногда человек напевал или наигрывал отрывки любимых песен, военные вспоминали боевое задание, которые выполняли в тот момент, и суровые фронтовые условия. Порой заходил разговор о друзьях и близких, о каких-то по-человечески трогательных моментах, и интервью наполнялось ностальгией и грустью. Несколько женщин открыто плакали, а член Союза композиторов, который сам не помнил войны, но организовал интервью автора с Хренниковым и присутствовал на нем, впоследствии признался, что никогда не видел Хренникова в подобном расположении духа, чтобы тот рассказывал такие «человечные» истории. Некоторые опрошенные были лучшими рассказчиками, чем другие. Одни делали упор на фактах, другие – на чувствах. Всех объединяло то, что они говорили о войне и о той роли, которую музыка играла в их личной жизни.

Еще один интересный и неожиданный фактор, связанный с опросом, заключается в том, что оказалось трудно найти людей, готовых дать развернутое интервью, хотя недостатка в людях соответствующего возраста, приглашенных участвовать, не было. Многие охотно говорили несколько слов, например: «Да, я пел во время войны» – или называли любимую песню. Но немногие хотели или были способны рассказать больше. Кто-то просто плохо помнил. Кто-то из людей, к которым мы обращались – обычно на улице, в парке в День Победы или во время других военных празднований, – заявлял, что в войну не было никакой музыки или что Великая Отечественная война, как ее называют в России, не время для музыки (подобное отрицание присутствия музыки в военном опыте представляет интересный феномен, связанный с памятью о войне, который будет рассмотрен ниже).

Замкнутость и неразговорчивость людей, переживших войну, может иметь несколько причин. Первая и, пожалуй, самая очевидная обусловлена тем, что вопрос задает незнакомец, к тому же иностранец. Похоже, у русских сильно развито ощущение «своих» и «чужих», которое дает себя знать на протяжении всей жизни. Для того чтобы завоевать доверие русского, подчас требуется много времени. Хотя отношение к иностранцам и общению с ними сильно, даже радикально изменилось после наступления перестройки и гласности, а также развала СССР, но скрытое недоверие по-прежнему сохраняется, особенно со стороны пожилых людей, что препятствует неповерхностному, откровенному разговору с иностранцем. И это несмотря на то, что СССР и США были союзниками во время войны – обстоятельство, на которое люди, особенно ветераны,