– Поезжай. Сейчас туда подъедет Соту Абдулаев…

Заказав для отвода глаз скромный обед, Наталья почти час прождала чиновника за столиком, расположенным прямо у окна. Поковырявшись вилкой в рыбе, она осушила два бокала сухого вина, когда наконец появился он.

– Что же вы так неосмотрительно себя ведете? – стреляя по сторонам взглядом, зашептал, едва появившись у столика, Стретович. – Прямо рядом с окном!

– Вы думаете, за нами кто-нибудь может следить? – ужаснулась она.

– Не за нами, а за вами, – зло уточнил он, усаживаясь напротив. – Официант! – подозвал он убирающего соседний стол мужчину. – Закройте, пожалуйста, штору.

– По-моему, это лишнее, – попыталась возразить Пешехонова, но, встретившись с его взглядом, осеклась.

– Значит, так, дорогая, – без обиняков начал Валентин Аркадьевич. – Я знаю, что вас ко мне привело. Более того, я знаком с виновником ваших неприятностей. С Филипповым у меня пересекались пути. – Заметив в ее глазах удивление, он грустно улыбнулся: – Ваш покойный брат не имел от меня секретов. Мы давно нашли общий язык. К слову сказать, вы не можете не знать о том, что я оказывал ему много разного рода услуг.

– Я знаю, – Пешехонова кивнула головой. – С рестораном вы помогли.

– Нет, это как раз мелочи. Получить разрешение и оформить документы сейчас может любой дурак, имеющий деньги. Дальше в силу вступают другие законы. Я помогаю в меру своей возможности вписаться подобным ему людям в единую систему. Это и отчисления в бюджет, и мирное сосуществование с людьми, от которых и зависит, будет бизнес благополучным или он закончится в лучшем случае банкротством. Именно мой авторитет среди серьезных людей и играет в этом основную роль.

Слушая его, Пешехонова прекрасно понимала, на что намекает, преувеличивая свои возможности, Стретович. Через него шел процент от прибыли главарям преступных группировок, контролирующих его район. С ними он был на короткой ноге, являясь чем-то вроде связующего звена между властью и преступным миром. Он знал и постоянно находился в тесном контакте с людьми, чья помощь сейчас была необходима Наталье, как совсем недавно она была необходима Боброву.

– Я все знаю, – наконец не выдержала Пешехонова, вспомнив, что уже давно находится в городе сверх нормы того времени, которое ей было определено Филипповым. – Ответьте мне на один вопрос: вы поможете мне?

Стретович откинулся на спинку стула и, посмотрев на собеседницу оценивающим взглядом, вздохнул.

– Я могу лишь свести вас с нужными людьми, остальное зависит от вас и вашего кошелька.

– Я согласна, – вздохнула она.

– Мои услуги платны, – заметил Стретович.

– Понимаю, – кивнула головой Наталья. – Сколько?

– Это пока неважно, – неожиданно ответил он. – Сейчас нужно решить вопрос, согласятся или нет браться за это те, к кому я вас отправлю, и на каких условиях. Потом решим вопрос со мной. Сейчас проедете с моим человеком. Свою машину оставите пока здесь. После всего сообщите мне результат этой поездки.

С этими словами он поднялся из-за стола.

* * *

Как только Стретович покинул парикмахерскую, Хамзат Джембирханов позвонил своему помощнику Соту Абдулаеву.

– Клюнула большая рыба, – проговорил он в трубку, покосившись на дверь. – Заберешь ее от «Корсара». Везешь на старое место.

Отключив телефон, он направился к своей машине.

– Что-то наш «мерзавчик» сегодня чересчур озабоченный, – проговорил Шиврани и завел машину.

– Ты имеешь в виду Стретовича? – усмехнулся, устраиваясь на переднем сиденье, Хамзат. – Хорошо подметил. Емко. Пешехонову добили. Давай сейчас за Литовченко, а потом сразу к Чеботареву.

Они выехали на шоссе.

Хамзат задумался. Перед глазами промелькнула картина его последнего боя в девяносто пятом. Загнанные в горы, деморализованные и разрозненные отряды боевиков, отчаянно сопротивляясь, рассчитывали лишь на чудо. Фронт как таковой перестал существовать. Исход войны, казалось, был предрешен. С развороченной грудной клеткой, он лежал в построенном наспех блиндаже, едва придя в себя, и прислушивался к голосу принявшего командование отрядом Рамзата. По доносившимся сквозь грохот канонады из-за брезентовой перегородки обрывкам фраз Хамзат понял, что его преемник в отчаянии докладывает по радиостанции о безнадежности ситуации. Ему обещают, что утром будет объявлено перемирие, а русским запретят открывать огонь. Как всегда, Верховному каким-то образом удалось в очередной раз переиграть Москву. На следующий день наступила тишина. Это дало время не только произвести перегруппировку отрядов и осуществить доукомплектование, но и вывезти за пределы республики тяжелораненых.

После лечения в Турции Хамзату была оказана высокая честь, он был приглашен в Йемен принцем Бен Аль Фазимом. Если для чеченских боевиков основной целью войны было освобождение Ичкерии, то планы руководства «Аль Каиды», представителем которой являлся принц, были куда более грандиозны. Идея уничтожения России как государства тогда показалась Джембирханову утопией. Однако Аль Фазим удивительно быстро убедил его в обратном. Более того, он доказал, что русские сами помогают развалить и уничтожить себя как нацию. Наркотики, водка, падение рождаемости, болезни, коррумпированность чиновников, обогащение одних за счет обнищания других. Превращение собственной территории в сырьевой придаток Запада…

Встреча произошла в Адене, на одной из яхт принца. Подводя итог беседе, Аль Фазим дал понять, что из-за ранения Хамзат уже не принесет много пользы в своем прежнем качестве. Ему было предложено создать и возглавить в одном из регионов России террористическую организацию. Причем такую, которая могла существовать с минимальным привлечением финансовой помощи извне.

По приезде в Россию Хамзат столкнулся с большими сложностями. Чеченские диаспоры, вынужденные из опасения за жизнь своих родственников на родине давать определенные суммы денег, не поддерживали напрямую террористов и не разделяли их взглядов.

В конце девяностых, тогда еще через кандидата в депутаты Государственной Думы Чеботарева Иннокентия Гавриловича, Джембирханов наладил надежный канал финансирования боевиков. Схема была проста, безотказна, а главное, выгодна как будущему депутату, так и Хамзату. Используя свои связи, чеченец находил в горных селениях и глухих аулах военных и просто похищенных с территории России людей и решал вопрос об их выкупе. В свою очередь Чеботарев, создав общественную организацию, действующую по типу правозащитной, и фонд, привозил деньги в Чечню. Невзирая на вето, наложенное президентом на ведение переговоров с террористами, кандидат в депутаты оплачивал освобождение. Причем делалось это с размахом. Благородные деяния Чеботарева освещались всеми средствами массовой информации. В его команде был задействован даже режиссер-постановщик, в свое время окончивший ГИТИС. Постепенно дело приобрело огромный масштаб. По количеству поступающих на «рынок» заложников Хамзат безошибочно узнавал о начале активизации боевых действий. Деньги, вырученные от этого, уходили на приобретение оружия и боеприпасов, зарплату наемникам, привлечение в отряды новых боевиков, организацию терактов.