— А-с-шшш! Новая Рилинда, говорите? Ах, моя могущественная госпожа Хайнри, вы спасли не только мою голову от усекновения, но и совесть от позора. Я дал слово Вилдайру Эмрису найти гаденышей и разобраться с ними по-нашему, по-рилиндарски.

Элир облизнулся, предвкушая будущее веселье. Охота обещала быть захватывающей, а добыча презабавной.

— А теперь серьезно, — пресекла неформальное веселье ее превосходительство. — В Индаре убит некий ир-Силэйн — не последняя фигура в финансовом мире Архипелага. Причем убит характерно так, узнаваемо. Весь стандартный набор, включая попытку снять скальп. Тотчас после этого названный Бэхрем исчез из столицы Эббо бесследно. У Оринэйра хорошие псы, раз уж они упустили след, то ловить там и вправду нечего. Но! Есть две зацепки. Первое: перед исчезновением Элир Бэхрем получил в банке «Нувольм и сын» крупную сумму. И второе: в последний раз, когда его видели живым, ир-Силэйн направлялся в игорный дом под названием «Черный лебедь», каковой дом — внимание! — через подставных лиц принадлежит… угадай кому?

— Сказано же: не хочешь сра… — Джэйфф осекся и поспешил исправиться. Еще не хватало грубить в присутствии дамы. — Словом, не умеешь скальп снимать, за нож не берись. Рилиндары хреновы! Так кому же принадлежит игорный дом, если это не секрет?

Резидентша не удержалась от весьма торжественного тона, словно вручала орден:

— Некому господину Сэрдарру Кэйнси!

Имя это ничего не говорило шуриа. То есть — абсолютно ничего, кроме того что оно до скрежета зубовного ролфийское. Так и хочется стрельнуть из мушкета. Можно даже в воздух. А можно и прицельно. И попасть.

— Отлично! Какое прекрасное имя! — восхитился Джэйфф. — Наверняка, прапрадеду вышеупомянутого господина я лично снимал скальп, причем по всем правилам. Видят Духи, мимо Кэйнси я бы пройти не смог.

— Скальп его прапрадеда вместе с самим прапрадедом утонул в заливе Мэрддин, — усмехнулась она, — так что мимо. Я так и знала, что ты пустил мою картотеку на утепление сапог, вместо того чтоб вкушать плоды трудов наших! Сэрдарр Кэйнси — правнук эрна Кинэйда Злосчастного, чтоб ты знал, а еще — формальный лидер «Детей Кинэйда». И он не эрн Кэйнси, он просто Кэйнси, заметь.

Шуриа, похоже, обиделся и прошипел с ядовитой любезностью:

— Моя драгоценная Умфрэйд, мне бы и трех жизней не хватило уследить за всеми чадами ваших плодовитых князей.

— Тебе хватит четверти часа, — обнадежила рилиндара ее превосходительство и указала на папку, торчавшую из открытого ящика стола. — А мне пора надевать мундир. — И не удержалась от язвительного и щедрого «пророчества»: — На ролфиек в ночнушках ты еще насмотришься, надоесть успеет!

Нашарив слетевший шлепанец, эрна Умфрэйд тяжеловато поднялась и мечтательно добавила:

— Сон мне был — гнала я нынче оленя… И чую, что ждут меня сегодня еще внезапные известия. Тангейн! Одеваться!

* * *

Ролфи, как и их четвероногие побратимы, всегда любили закапывать недоеденные косточки на черный день. И не важно, клад ли это, оружейный схрон или докладная записка полевого агента. Ролфи все под себя подгребут, рыкнут на любопытствующих и умостятся сверху — ждать, пока уляжется суматоха, чтобы в тишине и спокойствии насладиться добычей. Тому подтверждением — бумаги, взорвавшие четверть века назад спокойствие Империи Синтаф, да и последствия от прочтения дневника девы Аслэйг тоже не прошли ни для кого даром. И еще неизвестно, до чего можно докопаться, если сунуть нос в Священно-княжеские архивы.

Джэйфф еще раз почесался, отдавая должное аппетиту конфедератских блох, изгрызших его в узилище так, словно шурианская кровь для них редкий деликатес.

— Ну что ж… Глянем одним глазком…

Про Кинэйда Злосчастного, ставшего вождем ролфи после смерти Удэйна-Завоевателя, Элир знал только то, что сей муж никогда не был Священным Князем. Обнесли его богини благоволением, что не замедлило сказаться на характере воителя. Шуриа он предпочитал умерщвлять разными способами, а его самого убили диллайн. Оттого первые его люто ненавидели, а вторые — быстро забыли. Его единственная законная дочь Лэнсилэйн жертвенно вышла замуж за первого императора Синтафа. Ее диллайн недооценили, за что и расплатились сполна.

Но как порой в жизни случается — князь Кинэйд посещал не только спальню супруги, а значит, неизбежно имел приплод на стороне.

Джэйффа всегда интересовало, думают ли властители народов и земель, когда спускают штаны и залазят на очередную бабу, о том, какой кровавой юшкой умоются верные подданные, расплачиваясь за альковные похождения венценосцев. Пожалуй, что нет, не думают. А бастарды рождаются, вырастают и целеустремленно метят на отчий трон, а если и не метят, то неизбежно становятся живым знаменем всех недовольных существующими порядками. Мертвые бастарды тоже идут в дело. Их именами разномастные мятежники прикрываются, точно щитами, оправдывая свое существование былой несправедливостью. Идея не нова, а потому бывший рилиндар ничуть не удивился, что кучка ролфийских эмигрантов-оппозиционеров именовала себя «Детьми Кинэйда». Звучит, по крайней мере, романтично и намекает на определенные претензии. Лэнсилэйн все-таки была женщиной, что уже само по себе не слишком хорошо в глазах хелаэнаев.

Еще меньше Джэйффа поразил денежный источник существования «Детей Кинэйда». Политика — вещь затратная, тут надобны суммы немалые. И таковые сыскались у верхушки безземельных — у финансистов и промышленников Ролэнси. А тем уже давненько не терпелось откусить от сладкого пирога власти.

«Значит, у друга-Вилдайра не все так гладенько, как может показаться со стороны, и одними лишь кобелиными выходками лорда Конри его беды не ограничиваются, — размышлял Элир. — Занятно, очень занятно. А ведь рано или поздно, так или иначе с «денежными мешками» придется что-то делать».

Собственно говоря, наблюдения за «Детьми Кинэйда» велись ролфийской разведкой исключительно для пущего порядка. Ибо настоящей боевой группы у высокородных наследников княжеских байстрюков не имелось. Не хотели ручные, привыкшие сытно есть и мягко спать волчишки марать персты в крови во имя мифических претензий Сэрдарра Кэйнси, который даже не эрн, на венец Ролэнси. И головы класть на алтарь победы не торопились. Джэйфф их даже в чем-то очень-очень понимал. Перспективы призрачны, а главоусекательная машина реальна и близка.

Но с тех пор, как штаб-квартира заговорщиков переместилась в игорный дом «Черный Лебедь», все изменилось. Бывший рилиндар не сдержался и облизнулся. Игорные дома влекли его ничуть не меньше, чем банки. Восхитительное изобретение ушлых полукровок, просто восхитительное. Еще одно место, где деньги только и дожидаются нового хозяина. И если представится случай… А он обязательно представится! Ведь именно после тайной встречи в «Черном Лебеде» с ролфийскими заговорщиками финансист Силэйн распрощался не только с жизнью, но и перед самой смертью — с крупной суммой денег. Когда человека сначала запытали в стиле Новой Рилинды, а потом мерзкий самозванец Бэхрем снял со счета на предъявителя, открытого Силэйном, кругленькую сумму наличным золотишком, то эти события точно связаны между собой.