Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– За что она убила Аркадия? – осведомился он, не глядя на Алину. Как будто ее тут не было. – Тоже из-за меня?
Только сейчас Рената осенило, о чем управляющий допытывался у Алины, по какому поводу устроил разбор полетов.
– Ступников заподозрил Алину, когда после смерти вашей жены нашел в кладовой длинный светлый волос. Этот волос не мог принадлежать убитой.
Он чуть не сболтнул про Рассохину, у которой были волосы покороче и медного цвета, но вовремя спохватился. Зачем подставлять редакторшу? Она и без того в немилости у Бушинского. Может, они еще помирятся.
– Волос? – удивленно протянул коммерсант.
– Ну да. Вы с управляющим решили уничтожить все улики. Во время уборки ему и попался подозрительный волос.
– Я ему помогал, как мог. Правда, в том шоковом состоянии я не то, что волоса – бревна бы не заметил.
– Обнаружив волос, управляющий смекнул, что его могла обронить Алина. У него не было полной уверенности, и он нарочно зазвал девушку в гости. Тем более появился повод. Еще в машине он пристал к Алине с вопросами… чем и подписал себе смертный приговор.
– С Медеей шутки плохи, – добавила Лариса.
Бушинский посмотрел на труп, и в его душе шевельнулось сочувствие. Его взгляд задержался на обертке от «Трюфеля», которая валялась на столе.
– Когда мы обнаружили Татьяну мертвой… на полу в кладовой валялись такие же обертки от конфет! Черт… «Трюфели» лежали на тумбочке рядом с топчаном…
– После убийства Алина взяла пригоршню конфет и бросила в сумочку, – подтвердила Лариса. – Машинально! Она постоянно жевала конфеты.
– Если я запомнил те чертовы «Трюфели», то Аркадий и подавно. У него была отличная память…
– Это его и погубило, – заключил Ренат. – Среди содержимого сумочки Алины он увидел знакомую обертку, и его догадки превратились в уверенность. Он потребовал объяснений. Девушка как будто не понимала, о чем идет речь. По мере того, как ею все больше овладевал злой дух, она перестала оправдываться и сама пошла в атаку. Пока вы медлили, она с криком бросилась на управляющего, убила его и упала в обморок. Алина не обладает крепким здоровьем, и третье убийство, пусть даже чужими руками, лишило ее последних сил.
Такие отчасти рациональные объяснения убедили Бушинского быстрее, чем привязка к онлайн-игре и какая-то мифическая Медея. Возможно, Алину заставила убивать одержимость… или болезнь. Она срослась со своим аватаром, что вовсе не безобидно. И вообразила себя мстительницей…
– Ступников был мерзавец, но мозги у него варили. Правда, не в бизнесе. Ему не следовало бросать журналистику. Там его карьера пошла бы в гору.
– Вы подбили его заняться коммерцией?
– Я, – кивнул Бушинский. – Он сполна отплатил мне за свой провал. Думаю, он и был тем «доброжелателем», который сообщил мне об измене жены. Наверное, надеялся, что я убью Беспалого и сяду за решетку. Потом он помог мне избавиться от тела Татьяны… нарочно! Чтобы держать меня на коротком поводке. Захотел – натянул, захотел – отпустил. Но и этого ему было бы мало…
– Вы ужасно разозлили его, раз он пустился во все тяжкие.
– Имеете в виду рукопись?
– Я имею в виду вашу любовь к Джейн…
– Ее не существует.
Бушинский до конца не верил в это. Джейн была для него более реальна, чем собственная жена. Теперь, когда Татьяны не стало, ему казалось, что ее никогда и не было. А Джейн продолжала занимать его мысли и чувства. Он все еще не свободен от нее! Все еще не свободен…
Должно быть, его состояние передалось Ренату.
– Я знаю, где вы встретили Джейн, – как-то спокойно, буднично сказал он. – На «Септимусе». Вы поднялись на борт обледенелого парусника, чтобы навеки стать его пленником. Вы обокрали мертвых. Боюсь, вы пожинаете плоды собственной опрометчивости…
– Обокрал? – до Бушинского не дошел смысл услышанного. Он зацепился за конкретное слово и восстал против абсурдных обвинений. – За кого вы меня принимаете?
– За капитана Бьёрна, который похитил из сундука Джейн мешочек с реликвией. В официальном отчете об этом не сказано, но капитан оставил вторую бумагу, где зашифровал местонахождение клада. В тот миг он искренне думал, что делает это для потомков. А на самом деле… для самого себя!
Бушинский раскрыл рот, да так и застыл. У него волосы зашевелились на голове. Кто-то проник в самый темный уголок его души, где хранились смутные и странные видения. Обледенелый парусник… спящая красавица в меховом плаще… заветный бархатный мешочек… Он всегда считал эти образы дуновением безумия и отрекался от них. Он избегал собственной кармы и оказался ее рабом. Три жертвы принесены, оставалось добраться до тайника…
– Рукопись… – пробормотал он, уставившись на мертвого Ступникова. – Выходит, он знал?
– Он тоже раб кармы, – кивнул Ренат. – Он обокрал торговца опиумом. Он бабник, унаследовавший грехи Ясона. Смею предположить, что перед нами – Майкл Рейли, капитан злополучного «Септимуса». Смерть настигает его каждый раз, когда он пытается свести с вами счеты. У вас надежный ангел-хранитель, господин… как вас теперь называть?.. Бушинский?.. Или может быть – Бьёрн?..
– Гарпуны на ваших стенах – ностальгия по прошлому? – улыбнулась Лариса.
Бушинский онемел. Завеса между его прошлым и настоящим рухнула. Он был оглушен, ослеплен. Его отбросило назад, в промерзшую насквозь каюту торгового парусника, где он в первый и последний раз увидел Джейн…
Все это время Алина молча слушала. Она переживала очередной кошмар, страшный сон, который вот-вот рассеется в утренних лучах. В сущности, она была недалека от истины.
Ведьма не хотела ее отпускать. Она хоть и ослабела, но девушке было с ней не справиться. Теперь, когда аватар Медеи исчез из онлайн-игры, силы колхидской волшебницы иссякали, терялась связь с действительностью. И виновата в этом была проклятая девчонка!
– Что с ней? – удивился Ренат. – Она умирает?
– Сейчас все пройдет, – успокоила его Лариса.
Тело Алины сводили судороги, глаза закатились. Лариса подала ей воды, но девушка оттолкнула стакан.
– Связь разрывается… – сообщила она, держа Алину за руку. – Медея уходит…
– Бред! Бред! – притворно ужаснулся Бушинский.
Он вышел из ступора и по-новому взглянул на вещи. Как ни дико признавать, но он почувствовал облегчение. Капитан Бьёрн! Вот он кто!.. Значит, при чтении рукописи он не зря чувствовал свою причастность к этому персонажу. Значит, он не безнадежный псих, и Джейн – не выдумка, не розыгрыш. Ступников, сам того не желая, открыл ему правду…
Ледяной вихрь сорвал скатерть со стола, ударил в окно, со звоном посыпались осколки стекла. Свет мигнул и потух, кухня погрузилась в темноту.