Я кивнул. Не то, чтобы я хотел избавиться от Рагнара, просто он реально нас тормозит. Даже поменяв Малиэлю раскачку, мы все равно будем сливать, если танк не удержит аггро. И тут никаким рероллом не поможешь – если старик продолжит играть на трети погружения, вайпы[110] будут идти один за другим. – Мор сказал, вы знаете, кому сколько отмерено, похоже, вы считываете данные с капсул, – прошептал я. – Ты знаешь, сколько осталось Рагнару? Анубис кивнул. – Но мне, очевидно, не скажешь. – Если он полностью перейдет в мир Неверкома, проживет всего несколько часов. Но до тех пор – у него есть три месяца. Я кивнул, ошарашенный новостью. – Время вышло, некромант, – Бог взмахнул рукой, увеличивая навыки, и растворился в воздухе. Я еще какое-то время постоял перед алтарем, пока до меня не донеслись очередные выпады Ариадны, обвиняющей эльфа в продажности. – Тихо! – рыкнул, оборачиваясь. – В общем, дело обстоит так – сейчас расформировываем группу. Ариадна, Малиэль, отойдите подальше, мне нужно поговорить с Рагнаром. Девчонка кивнула и тут же выполнила требование, почти силком утаскивая заинтересовавшегося эльфа прочь. В его верности я уже не сомневался. Длинноухий видел, что я творю, знает о цене за мою голову – и получил весомое подтверждение в виде пятидесяти тысяч золота, отданных с такой небрежной легкостью, будто это у меня папа держит корпорацию. Дворф воткнул секиру лезвием в землю и оперся о нее ногой. – Я слушаю, – кивнул он. – У меня две новости, Рагнар. И обе не из хороших. – Говори, вряд ли меня можно чем-то расстроить. Я хмыкнул, садясь спиной к алтарю. – Даже не знаю, с чего начать. – Что танк из меня никудышный, – кивнул усач. – И никаким рероллом этого не исправить. – Это даже не проблема, – отмахнулся я. – Видишь ли, Рагнар, Боги Смерти считывают показатели биокапсул. Таким образом, они определяют состояние игроков и прогнозируют по ним… – я вяло махну рукой в воздухе. – Считай, что у них есть Книга Судеб, в которой записаны все живые игроки. – И там записана моя скорая смерть, – совершенно спокойно кивнул дворф. – И как? Долго мне еще наслаждаться местным воздухом? Его невозмутимость меня поразила. Я только что завел разговор о смерти, которая очевидно наступит вот-вот, а этому старикану будто все равно! Железные же у него нервы, мне бы такие! Вот уж кто сгодился бы в некроманты. – Около трех месяцев игры на тридцати процентах погружения. – Но это не все, да? – Тебя совершенно не пробрало? – вскинул брови. – Я и раньше знал, что скоро умру, три месяца – это, откровенно говоря, даже больше, чем я рассчитывал, – хмыкнул Рагнар. 1 Но вам я не нужен. – К сожалению, для группы ты – скорее препятствие, чем помощник, – печально выдохнул я. – И, поверь, если бы я мог, я бы… – Брось, все в порядке, – отмахнулся он. – Я уже говорил – я спокойно приму смерть, когда придет время. Я достаточно покоптил небо, чтобы свыкнуться с мыслью о скорой смерти, Макс. Это вам, молодым, такого не понять и не принять, но все мы – смертны. Даже оцифровка – не панацея, ведь стоит исправить в тебе один символ – и ты перестанешь существовать. Я кивнул. – Так во всем, со всеми и везде, – продолжил он. – Но раз вам я не нужен, а впереди еще три месяца, пожалуй, займусь крафтом. У меня же бронник прокачан. – И как? То есть, тебе этого достаточно? – А почему нет? – пожал он плечами. – Повезет, успею даже на оцифровку заработать. Все-таки, я могу зачарованные амулеты вшивать в одежду. – Да ладно?! – вскрикнул я. – И ты все это время ходил у меня под боком, пока я, как последний идиот, ломал голову, как всобачить кость с проклятием в куртку? Рагнар громко засмеялся, запрокинув голову. – Макс, ты такой наивный порой, – утирая выступившие от смеха слезы, пробасил он. – Твоя куртка годится разве что на тряпки. Зачарованная броня начинается с пятидесятого уровня. Но, если хочешь, продай мне кость. Он протянул руку, а я полез в рюкзак, вынимая свою драгоценность. Кость, слегка светящаяся в ночной темноте, перекочевала в широкую ладонь дворфа, и усач громко хмыкнул. – Ты же не представляешь ее цену, да? Я усмехнулся. – Ты слишком легко меня раскусил, Рагнар. Вообще, мне кажется, ты видишь меня насквозь, словно рентген. Дворф хмыкнул, вращая кость в руках.

– Пять тысяч золотых, Макс. А про рентген здесь никто не слышал уже лет шестьдесят, – его маленькие глазки сощурились. – Ты же из размороженных? Я развел руками. – Можешь не бояться, твоя тайна умрет вместе со мной, – улыбнулся дворф. – И очень скоро. А за кость я готов заплатить прямо сейчас. Я кивнул, подтверждая сделку. Вот, значит, и способ заработка. Пускай и высок шанс напортачить, но и пять тысяч за одно удачное зачарование – это же золотая жила! – Будешь качать профессию, уровень заклинания повысится. И стоить соответственно будет дороже.

– Пять тысяч золота это, выходит, пятьсот кредитов?

Дворф еще покрутил покупку в руках, прежде чем спрятать в сумку. – Именно. Я пожевал губами. – Рагнар, раз мы пошли в открытую, скажи, какой сейчас год? Дворф хмыкнул в усы.

– А как ты думаешь?

– Без понятия, мне кажется, что прошло всего лет двадцать – настолько схож наш менталитет с молодыми, – кивнул я в сторону отошедших. – Но в тоже время, мне чудится, что ты со своими ста двумя годами даже не рядом с моим две тысячи сорок девятым.

– Ого, – выдохнул он. – Да ты и правда древний.

– Так много?

– Сегодня двадцать пятое июля две тысячи триста двадцать третьего года от рождества Христова.

Триста лет в холодильнике.

До этого я не задумывался, насколько далек мой родной мир. Сколько всего случилось за это время, пока я лежал заиндевелой рыбой в криокамере.

Разумеется, я выслушивал речи Бенни и Шефа, но отнесся к ним легкомысленно – как можно угробить планету настолько, что человечество стало ощутимой угрозой? Как же «зеленые», борьба за выживание, новые безопасные технологии?

А на деле бегство Властей на орбиту – отчаянный шаг, стремление спасти хоть что-то. Чтобы у нового человечества было будущее.

– Вижу, тебя пробрало? – хмыкнул Рагнар, ударяя меня по плечу ладонью.

– Есть такое, – выдохнул я. – Знаешь, не каждый день узнаешь, что прошло три века с момента твоей смерти. Если об этом не думать, Неверком – отличное место, позволяющее отвлечься от тяжелых дум. И я увлекся – забыл, зачем я пришел в этот мир.

– И зачем же? – поднял бровь танк.

– Сделать… – сжал я кулаки, стараясь уловить поспешно ускользающую мысль. – Я должен кое-что сделать.

– Ну, раз должен – делай, – пожал он плечами. – А пока лучше скажи, что дальше делать будем? Или мне отсюда пешком до Тароса идти?

Я кивнул, подзывая остальных.

Видимо, за время нашего диалога эльф и девчонка нашли-таки общий язык. Хотя чему удивляться – они ничего не потеряли, всего лишь немного переиграли уже сложившиеся правила.

Что ж, посмотрим, что я смогу выжать из этой парочки.

– Каков план, босс? – улыбнулась Ариадна, взваливая на плечо ружье.