Разговаривал он так, будто забыл, как это делается. Да и выглядел настоящим дикарем: обросший, загорелый. И только хлипкая повязка на бедрах и кожаная сумка, сшитые из остатков формы «птенца», напоминали о том, что я не ошиблась. И передо мной действительно Малыш: живой и невредимый.

– Как ты спасся? – спросила я, с трудом ворочая языком. Противное кушанье связало рот похуже хурмы, которой однажды угощал меня Дэв. – После таких ранений не выживают.

Малыш загадочно подмигнул и выдал:

– Расскажу. Потом. Ты ранена?

– Вроде нет, – помотала я головой и тут же пожалела об этом. Тошнота подступила к горлу, а перед глазами пошла разноцветная рябь.

– Терпи, – предупредил Малыш.

Он осмотрел мои окровавленные пальцы, достал из сумки горсть горилльих ягод и передал подруге. Самка бросила их в пасть, перемолола крепкими челюстями и снова выплюнула. Полученной кашицей Малыш обмазал мои раненые пальцы, обработал ссадину на ноге.

После этого что-то ухнул своей подруге. Вместе они надрали с пальмы лиан и размяли их, превращая в некое подобие веревки. Судя по отточенным движениям, они проделывали такое не впервые. Малыш использовал камень, горилла же активно работала зубами.

Я наблюдала за их действиями будто со стороны. Появилось ощущение нереальности происходящего, точно окружающий мир начал плавиться и терять привычные очертания.

– Прости, – сказал Малыш и принялся меня связывать. – Так надо.

Я не сопротивлялась, всецело поглощенная созерцанием открывшихся мне далей. Разум подсказывал, что все это только мираж, но он был таким чарующим, таким прекрасным. Передо мной возникали причудливые замки и неведомые города. Полчища невиданных животных пробегали мимо, изредка появлялись фонтаны и гигантские корабли, плывущие по облакам.

Потом я увидела людей, одетых в разноцветные накидки. Они что-то пели на непонятном мне языке и ритмично приплясывали под шум барабанов. Мне захотелось присоединиться к ним, почувствовать себя такой же веселой и беззаботной.

Проклятые лианы все никак не давали мне шевельнуться. Меж тем танцоры стали исчезать, а вскоре и вовсе растворились в воздухе. Я кричала, призывая их вернуться, но мой крик растворился в пустоте. И черное, липкое покрывало опустилось на мою новую реальность.

На смену фантазийным картинам пришли кошмары. Будто все тайные страхи ожили разом и теперь тянули ко мне свои беспощадные лапы. Меня крючило и выворачивало наизнанку. Легкие горели огнем, а кровь превратилась в раскаленную лаву. Боль затмила все остальные чувства, но на этот раз сознание не желало отключаться полностью.

И лишь когда боль стала совсем невыносимой, я вернулась в реальный мир. Веки отяжелели и не поднимались. Тело стало непослушным, точно после многокилометрового марш-броска. Даже пошевелить пальцами мне удалось не сразу.

– Все. Уже прошло, – подбодрил меня голос Малыша.

Я приподнялась на локтях и заозиралась. И, кажется, признала место, в котором нахожусь: тот самый амбар в оставленной людьми колонии. Невдалеке от меня несколько горилл распутывали других связанных сородичей.

– Что здесь происходит? – этот вопрос не давал мне покоя.

Не тратя силы на разговоры, Малыш обхватил мое запястье и приподнял.

– Смотри.

Изувеченные ракушками пальцы полностью восстановились. И следа не осталось от ран, только кожа на подушечках была нежнее и тоньше, чем на ладони.

Да и с остальным организмом творилось нечто невообразимое. Такой бойкой и энергичной я не была никогда. Постепенно прошло головокружение, забылись увиденные кошмары. На смену дикой боли пришел энергетический и эмоциональный всплеск. Ради такого обновления можно вытерпеть и большее. Казалось, я могу одной левой сдвинуть гору, переплыть океан и пройти сквозь огонь.

– Эти ягоды, они что – чудотворные? – восхищенно пробормотала я.

– Че? – переспросил Малыш.

Мне захотелось треснуть себя по лбу: парень почти разучился разговаривать, а я лезу с заумными словечками.

– В смысле волшебные: лечат любые раны и воскрешают мертвых?

На этот раз Малыш понял смысл вопроса. Задумчиво потеребил неровно обстриженную бороду и поморщился.

– Не, мертвых нет. Пробовал.

Коверкая слова, с трудом подбирая нужные выражения, Малыш рассказал о своем спасении. После того, как почувствовал дикую боль в распоротом горле, он потерял сознание. А очнулся в этом же амбаре, облепленный пережеванными годами. Чернильная самка спасла его и подарила новую жизнь.

За прошедшие годы Малыш сумел добиться того, чего не смогли другие. Он объединил воинствующие кланы горилл и стал кем-то вроде местного короля. Научил подданных размножать и выращивать новые кустарники и тем самым остановил бои за право владения драгоценными угодьями.

– Одного не пойму, – произнесла я, переварив услышанное, – почему колонисты не обнаружили целебные свойства этих ягод?

Малыш бросил взгляд на снующих туда-сюда подданных и объявил.

– Слюна. Человеческая не та. Нужна гориллья. Без нее – видения и боль, лечения – нет.

– Вот оно как, – протянула я. – Хорошо, что гориллы догадались о целебных свойствах этих двух компонентов.

– Они умные! – объявил Малыш и улыбнулся от уха до уха. – И я рад… быть… ими.

Последняя фраза получилась корявой, но я догадалась, что он имел в виду. Малыш нашел свое счастье здесь, на чужой планете. Среди жутковатых, но мирных приматов.

В этот момент к нам подобралась чернильно-черная самка, бросила на меня задумчивый взгляд и положила вожаку на колени связку продолговатых коричнево-желтых фруктов.

– Ревнует! – Малыш потрепал ее по загривку, ударил себя кулаком в грудь и что-то ласково проворчал.

Самка потерлась о его ногу круглым боком и присела рядом.

Глядя на эту сладкую парочку, я не могла не поинтересоваться:

– Вы с ней что – типа муж и жена?

Малыш оторвал от связки один фрукт, задумчиво очистил и протянул мне.

– Ешь. После лечения надо.

Я приняла подношение и вгрызлась в сочную мякоть – есть хотелось безумно.

– Ты не ответил, – напомнила Малышу.

Он отвернулся, но я успела заметить, как по его лицу пошли красные пятна стыда.

– Да, – буркнул гориллий король. – И че?

Обернулся и просверлил меня взглядом. Свел брови к переносице, готовый отстаивать свое мнение. Судя по непроизвольно сжавшимся кулакам – не только устно.

– Не ворчи, – улыбнулась я и похлопала друга по плечу. – Мне и в голову не пришло тебя переубеждать. Живи, как знаешь.

Довольный моим замечанием, Малыш протянул мне всю связку фруктов и потребовал: