и ярко улыбается мне, и я знаю, что не стоит принимать это дерьмо как должное.

Я знаю, что я один из немногих, кому она улыбается.

Ее шаги останавливаются, когда она видит, что Лэндон сделал с моей машиной, и смотрит на него, нахмурив брови, потом на ключ в его руке, потом на карту ужаса на красной краске.

Будь готов к тому, что твою тачку сбросят в кювет, ублюдок.

Она перекидывает ремешок контейнера с едой через плечо, чтобы он висел у нее на боку, и говорит:

— Почему этот гребаный мудак испортил твою машину и почему он еще дышит?

Я ухмыляюсь. Хороший вопрос, кузина.

Хотя ответ на него — это то, в чем я не хочу признаваться даже себе. Я, вероятно, буду исключен из черного списка жизни Глин, если причиню вред ее брату — даже если он мерзкий ублюдок. Но это не значит, что я не сделаю жизнь этого засранца несчастной.

— И теперь в наших рядах есть немой. — Лэндон улыбается, прекрасно понимая, что это меняет сложившийся ранее баланс сил. — Блестяще.

— Лэн, прекрати, — предупреждает Брэн.

— Еще раз назовешь ее немой, и я сдеру с тебя кожу живьем, — говорю я с достаточной угрозой, чтобы мое зрение стало красным.

Мияя — единственный человек на земле, который сказал мне, или, скорее, привил мне, что — Это нормально — быть другим, Килл. Я все еще люблю тебя.

И я готов убить ради нее. Без вопросов.

— Что плохого в том, чтобы назвать немого немым? — Лэндон продолжает улыбаться, уже забыв о том, что поцарапал мою машину. — Я уверен, она не будет против.

— Скажи ему, что я ни капли не против, и я также уверена, что он не будет против этого, — говорит мне Мия, а затем показывает ему оба средних пальца, мило улыбаясь.

Он сужает глаза, его юмор исчезает. Брэндон улыбается и поворачивается ко мне:

— Пожалуйста, извинись перед ней от имени моего брата.

— Она слышит вас, — говорю я. — Она просто не говорит.

Она дает мне знак, и я говорю Брэндону:

— Она сказала не извиняться от имени, цитирую, «долбаного мудака, который загрязняет воздух своим дыханием», потому что ты не отвечаешь за его действия.

— Вы правы. — Он протягивает ей руку. — Я Брэндон.

Она пожимает ее и смотрит на меня.

— Мия, — говорю я. — Моя кузина.

Они улыбаются друг другу, и кажется, что они уже поладили. Я не думал об этом раньше, но это еще одна возможность привлечь Брэндона на мою сторону в отношении его сестры.

Я твой должник, Мия.

Заметка для себя, купи ей больше ленточек.

— Как вы ругаетесь на языке жестов? — Спрашивает Лэндон, вероятно, чтобы быть мудаком, потому что он не может справиться с тем, что все в этот момент против него.

Она снова отмахивается от него, улыбаясь.

— Вот так, — отвечаю я за нее, а Брэндон безуспешно пытается скрыть свою улыбку.

— Пойдем поедим, — подписывает она, полностью игнорируя его. — Я приготовила тебе блинчики. Я пыталась найти Николая, но этот придурок пропал. А Майя такая: — Сука, убирайся, пока я тебя не прирезала. Блядь, большими буквами. Это дерьмо становится психическим, когда ее сон прерывается, и я ищу терапевта для нее. Это происходит по вторникам, если ты хочешь присоединиться. О, и Гарет не отвечает на мои сообщения, и я собираюсь сказать тете Рей, что он меня преследует.

— Значит, я твой последний выбор? — Я поднимаю бровь.

Она смеется, как маленькая чертовка, затем ударяет меня по плечу и говорит:

— Ты знаешь, что ты мой любимчик.

— Ага.

— Скажи Брэндону, чтобы шел с нами, — говорит она. — Он, очевидно, хороший близнец.

— Она приглашает тебя поесть с нами. — Я показываю на Брэндона, и он удивленно кивает и идет к нам.

Хорошо. Я могу задать ему вопросы о его трудной сестре, которая все еще не отвечает мне.

Клянусь, я поставлю маячок на ее телефон, когда увижу ее в следующий раз.

— У тебя есть семь дней, чтобы порвать связи с Глиндон, или мы сделаем это по-моему, — объявляет Лэндон, подчеркивая свои слова последней царапиной на моей машине, прежде чем уйти в другом направлении.

— Позволь мне пойти за ним, Килл, — говорит Мия. — Я откушу ему голову.

— Какого хрена? Ты не собака. — Я смеюсь, потом говорю более серьезно: — Не лезь в это. Я серьезно. Это моя битва, и я не хочу, чтобы ты была в центре.

Она дуется, но потом вздыхает и кивает.

Брэндон потирает затылок.

— Тебе, наверное, стоит отнестись к его угрозе серьезно.

— Нет, он меня не пугает.

— А должен. Не стоит его недооценивать.

— О, я не буду. Я также не позволю ему сунуть свой нос туда, где ему, блядь, не положено. — Я улыбаюсь. — Итак, кто хочет блинчиков?

Маленький кролик может игнорировать мне сколько угодно. Она отказывается со мной разговаривать?

Хорошо.

Но я сделаю так, чтобы это она прибежала, а не наоборот.

Глава 26

Глиндон

Сегодня просто не мой день.

Мало того, что девочки обсуждали со мной всю драму с Киллианом, так еще и я получила от профессора Скайс за опоздание. А глазурью на торте стало столкновение со стеклянной дверью после урока.

В свою защиту скажу, что последнее произошло из-за всех людей, которые смотрели на меня, как на экзотическое животное.

Внимание — это не моя сцена, но этот придурок пошел вперед и поставил меня в центр всеобщего внимания.

Они не переставали говорить обо мне за моей спиной, шептаться, роптать, заставляя мое беспокойство нарастать.

Я подумывала о том, чтобы спрятаться в ванной, но потом подумала, что на самом деле я ничего не должна людям и не должна стыдиться этого поцелуя.

Да, этот ублюдок находится на вершине моего списка дерьма, но это не значит, что я должна испытывать стыд в любой форме.

Так что я держала голову высоко, с трудом, закончила уроки, а потом пошла в художественную студию.

Сегодня мы должны были рисовать обнаженную натуру, одна модель на пятнадцать студентов, но на полпути я поняла, что черты лица и линии тела на моем холсте