Тысячи красноармейцев заполнили заснеженные поля, склоны и низины бесконечных степей. Германские солдаты никогда не видели столь массовых атак. Первые ряды были уложены на землю градом бризантных снарядов, но за ними шли новые и новые волны. Все попытки русских масс достичь наших позиций были пресечены огнем пулеметов, артиллерии и других тяжелых вооружений. Фронтальное наступление было остановлено намертво.

Несколько часов спустя русские хлынули в Большую Васильевку с востока, как поток лавы, оттеснив на 100 метров фланг 4-го панцер-гренадерского полка. Вскоре после этого они протиснулись в разрыв между 6-й и 23-й танковыми дивизиями и повернули в тыл наших войск на плацдарме. Мы потеряли восточную половину деревни и район вокруг кладбища, но основные оборонительные позиции 6-й танковой дивизии на плацдарме остались непоколебимы, как скала среди бушующих волн. Как раз в тот момент, когда окружение почти что завершилось, внезапный концентрированный огонь всех орудий полковника Грундхерра скосил русскую пехоту. Невзирая на взрывающиеся в боевых порядках снаряды, 150 танков 11-го танкового полка выдвинулись из деревни, и в тот же самый момент 42 штурмовых орудия Штуг-Ш майора Коха ударили по русским с тыла. Потрясенные, даже сильнейшие нервы врага не выдержали этого напора стали и огня. Русские солдаты бросали оружие и, как сумасшедшие, пытались убежать от адского перекрестного огня и смертельного бронированного охвата. Затем произошло нечто, весьма редко случавшееся во время Второй мировой войны. Толпой из нескольких сотен солдат, даже под огнем собственной артиллерии и «катюш», красноармейцы бежали на запад, к единственному открытому месту в окрестности, где сдавались расположенным там нашим силам прикрытия.

Битва продолжала бушевать, но ее кульминационный момент уже миновал, кризис улетучился. Угрожающие массы на флангах и в нашем тылу были или уничтожены, или взяты в плен. Даже советский боевой метод последнего средства спасения, массированной атаки, которая так часто приносила хорошие результаты, на это раз провалился. Оборонительное сражение 6-й танковой дивизии на реке Мышкова увенчалось важной победой.

23 декабря 4-й панцер-гренадерский полк полковника Унрейна, опять при поддержке артиллерии и танков, предпринял контратаку и вновь захватил восточную часть Большой Васильевки и кладбище к югу от реки, ранее занятое русскими. Эта последняя операция полностью восстановила положение таким, каким оно было 20 декабря. Еще более важным, однако, был тот факт, что теперь как советские танки так и массы пехоты были побеждены, так что больше не осталось непреодолимых препятствий между освободителями и Сталинградом. Инициатива теперь перешла в германские руки, и войска ожидали долгожданной атаки 6-й армии для прорыва кольца. Такая атака могла быть облегчена только поражением значительных сил из состава окружающей группировки на реке Мышкова. Что приказ о начале прорыва не был отдан немедленно после нашей победы у Большой Васильевки, казалось всем необъяснимым.

Приказы, отданные штабом генерала Гота 23 декабря, казалось, окончательно устранили все сомнения. Эти приказы предусматривали, что наступление на глубину 33 км должно быть предпринято объединенными бронетанковыми частями всех трех дивизий 57-го танкового корпуса с утра Сочельника. Эта колонна должна была подойти к окруженному городу настолько близко, насколько возможно, чтобы установить связь с 6-й армией, которая, очевидно, была больше не в состоянии сражаться, чтобы освободить себе путь. Танковая боевая группа должна была обеспечить эскорт для прикрытия отхода войск из Сталинграда к реке Мышкова, тогда как основные силы 6-й, 17-й и 23-й танковых дивизий должны были прикрывать их переход через реку. Это представляло собой, по меньшей мере, необычную миссию, но в свете советского поражения на Мышкове ее успех представлялся возможным, если не обеспеченным. Поскольку железнодорожная линия была уже продолжена до реки Аксай, а позднее несколько тысяч автомашин было предоставлено в наше распоряжение, проблема снабжения и эвакуации этих войск не казалась неразрешимой. Мы также предполагали, что солдаты 6-й армии, которые находились в окружении всего месяц, найдут силы для марша за Мышкову, если на кону стояли их жизнь и свобода.

Все приготовления для последнего броска, призванного решить судьбу Сталинграда, были сделаны быстро. Боевая группа, которая состояла из 120 танков, 40 штурмовых орудий «Штуг– III», 24 разведывательных бронеавтомобилей SdKfz 233, одного панцер-гренадерского батальона на бронетранспортерах, одной мотоциклетной роты, одной саперной роты и одного моторизованного артиллерийского батальона, была готовы для последнего рывка днем 23 декабря, когда без предупреждения пришел контр-приказ, согласно которому 6-я танковая дивизия должна была быть немедленно отведена. Мы должны были перейти мост через Дон у Потемкинской ночью 23 декабря и форсированным маршем достичь Морозовской.

Даже самому юному солдату было ясно, что это означало поражение в Сталинграде. Двух оставшихся дивизий 57-го танкового корпуса, 17-й и 23-й, было недостаточно даже для того, чтобы устоять против русских сил на Мышкове, а тем более, чтобы отбросить их. Хотя никто еще не знал причины, по которым был отдан приказ, солдаты и офицеры догадывались, что должно было произойти что-то ужасное.

К рассвету 24 декабря 6-я танковая дивизия в маршевой колонне, растянувшейся на 130 км, катилась к неопределенному будущему по залитым кровью степям, где она так успешно сражалась».

Раус ошибался, когда утверждал, что в боях против его дивизии 20–23 декабря участвовала 2-я гвардейская армия, и что 23 декабря, после немецкой победы у Большой Васильевки, между рекой Мышкова и Сталинградом, почти не осталось боеспособных советских войск. На самом деле против корпуса Гота были задействованы лишь две дивизии армии Малиновского, и ее основные силы все еще преграждали 57-му танковому корпусу путь к Сталинграду.

В «Краткой военно-исторической справке по 2-й гвардейской армии» говорится: «Манштейн наступал в составе: 11-й, 23-й, 17-й и 6-й танковых дивизий, дивизии СС «Викинг», 386-й пехотной и 7-й авиаполевой дивизий. Общее количество его танков превышало цифру 500 (Тут надо заметить, что дивизия СС «Викинг» в группу армий «Дон» не входила, оставаясь на Кавказе, и только 31 декабря прибыла на рубеж реки Маныч, войдя в подчинение Манштейна. А 11-я танковая армия сражалась с корпусом Баданова у Тацинской и в состав деблокирующей группировки также не входила. – Б.В.). Эту грозную бронированную силу встретили наши славные части, которые по указанию маршала Советского Союза тов. Василевского А. М. для борьбы с группировкой Манштейн были объединены под руководством заместителя командующего Сталинградским фронтом Захарова Г. Ф. Его замысел состоял в том, чтобы наиболее эффективным образом отрезать «хвост» бронированного тарана, т. е. отделить впереди идущие танки от мотопехоты, тылов и разгромить их порознь на реке Аксай в районе ст. Жутово. С этой целью генерал– лейтенант Захаров решил действовать следующим образом:

Справа (восточнее) от пути движения группы Манштейн занимали оборону части 302-й, 92-й и 126-й сд 51-й армии. Штаб 51-й армии был в Жутов 2-й (командующий 51-й армией генерал-майор Труфанов).