твердо вколоченный в камни штырь, на котором держится цепь.

Русского солдата Ивана (Виктор Бычков, поправившийся для своей роли на 20 килограмм) обвиняют в предательстве родины. Во время транспортировки заключенного машина попадает под обстрел с воздуха: оба «конвоира» погибают, Иван сильно контужен. Недалеко от места происшествия живет в одиночестве девушка Анни (Анни-Кристина Юусо в своей первой роли). Она находит солдата и относит его в небольшую хижину на берегу реки. Анни принадлежит к редкой народности саами, немногочисленные представители которой обитают в Швеции, Финляндии, Норвегии и в том числе в России. Саами — потомки древних жителей северной Европы, в их культуре все еще сохраняются ритуально-мифологические традиции, а речь не понятна обычным финнам, шведам или русским.

В почти первобытное жилище Анни приходит Вейко — ему удалось освободиться, вытащив штырь. Теперь осталось лишь снять цепь — и домой. Выживший приговоренный к смерти — это дорогого стоит, как говорит сам Вейко. Он решает, что его война окончена.

Особенность сюжетной коллизии «Кукушки» Александра Рогожкина в том, что на протяжении почти всего действия картины в ней участвуют всего три персонажа, и при этом все они разговаривают на разных языках. Вейко пытается объяснить русскому, что не желает зла. Иван продолжает твердить Вейко свое «да замолчи ты, фашист», после чего пытается объяснить Анни, как она ему нравится. Но Анни на это отвечает, что ему нужно беречь здоровье. Сама девушка неравнодушна к молодому симпатичному Вейко, но он не понимает ее намеков, которые она излагает вполне откровенно, но на своем необычном языке. Непонимание между героями фильма искусственно — в реальной жизни они наверняка нашли бы способ объяснить друг другу свои мысли. Это — намеренный авторский прием, ведь персонажи явно говорят не друг с другом (зачем продолжать в течение такого долгого времени что-то говорить, если все равно уже знаешь, что тебя не понимают?), а со зрителями. Аудитория в зале — единственные участники обмена информацией, которые понимают, что происходит.

С одной стороны, это приводит к забавных ситуациям в духе предыдущих фильмов Рогожкина. Иван показывает Анни фотографию Сергея Есенина и вспоминает, как знаменитый поэт много лет назад посоветовал маленькому Ване продолжать писать стихи. Девушка спрашивает: «Это твоя жена, да? Красивая!». Или другой комедийный момент, когда Иван упоминает в разговоре с Вейко о своем знакомом по имени Виктор Бычков. Ну и сама за себя говорит сцена знакомства трех героев. Вейко спрашивает у русского его имя, на что упорно считающий финна фашистом Иван отвечает «Пошел ты». «Замечательно. Вейко, Анни, Пшолты. Вот и познакомились», — заключает парень.

Продолжай «Кукушка» в том же духе и дальше, она стала бы всего лишь очередной комедийной поделкой, каких у Рогожкина много. Приглашение в конкурс XXIV ММКФ тогда выглядело бы не совсем оправданным. Но картину не зря окрестили в рекламном буклете «самым непредсказуемым фильмом» этого режиссёра. Покончив с не юмористической направленностью, лента приобретает настоящий драматизм.

Над поселением Анни пролетает сбитый самолет, который падает в соседнем лесу. Вейко и Пшолты идут проверить, что случилось. Финн, не расстающийся со своей винтовкой (для которой, правда, у него уже нет пуль), находит разбросанные повсюду листовки. Оказывается, Финляндия заключила с Россией мир, война закончилась не только для него. Иван же охвачен ревностью — незадолго до этого Анни предпочла более молодого и симпатичного солдата. Он берет у погибшего пилота револьвер и решает отомстить «фашисту», не зная о написанном в листовках. Совершив необдуманный поступок, Иван тут же понимает свою ошибку и несет Вейко к Анни. Девушке придется вспомнить все, чему учила ее бабка, которая умела превращаться в собаку и воскрешать мертвых…

Именно в этой, третьей части фильма открывается его главный смысл. Непонимание между героями в финальных сценах принимает совершенно иную окраску, далекую от комедийной. Иван стреляет в Вейко. Анни решает отдаться Ивану, потому что считает его героем: она видела, что он принес Вейко на плечах, но не знает, что это он в него и стрелял. Сам финн в конце узнает настоящее имя русского, но последними его словами оказываются «Пшолты Иван», словно он обнаружил, что «Пшолты» — это не имя, а фамилия. Иван на такое заявление, пусть и с улыбкой, тоже посылает Вейко. Все разошлись по своим домам, Анни осталась у себя в хижине. Никто так ничего и не понял. Отчужденность людей друг от друга во время войны — вот, пожалуй, главная тема «Кукушки». Несмотря на то, что война как таковая лишь слегка затронула картину Рогожкина, кино все-таки во многом именно о ней. О том, как люди часто совершают непоправимое из-за того, что не могут понять друг друга.

В кино разговаривают не только персонажи, это еще и диалог автора со зрителем. В «Кукушке» герои не понимают друг друга и даже не стараются понять. Как уже было замечено, они как будто говорят свои слова для нас. Адресат и получатель послания — автор и зритель — из-за отсутствия нормального общения между посредниками-персонажами ведут свой диалог гораздо более интенсивно, чем во многих картинах. В этом своеобразие «Кукушки»: Рогожкин, повеселив нас в середине фильма, на самом деле рассказывает притчу, в которой роль автора на первом месте. История заканчивается выражением авторской позиции — в последнем кадре. Круговая панорама красот природы северной России. За кадром — голос женщины, которая на родном диалекте рассказывает о двух мужчинах, которые много лет назад недолго пробыли в этой глуши. С тех пор она их не видела. Эту историю слушают двое детей, сидящих по бокам от матери. Ребятишек зовут Пшолты и Вейко. Есть надежда, что в их жизни войны не будет. Есть надежда, что они, в отличие от их отцов, всегда будут понимать друг друга. Маленькие Пшолты и Вейко — близнецы.

Пианист и дирижёр

В истории русского театра был такой случай. Приходит как-то Станиславский на репетицию нового спектакля. Подходит к художнику-декоратору и говорит: «Хорошо придумали — валенок на забор повесить. Очень точно». Тот обрадовался удачной творческой находке и повесил рядом еще один. На следующий день Станиславский замечает, что с декорацией что-то не так. «Зачем вы это сделали?» — спрашивает он у непонимающего художника. «Но вы же сами сказали, что валенок на заборе — это хорошо, вот я и решил…» На что режиссёр произнес фразу, ставшую легендарной: «Запомните, молодой человек: один валенок — это образ, а два — это обувь».

В фильме Романа Полянского «Пианист» не хватает такого