Пистолет сухо щелкнул.

– Ссссуу… – зашипел Черный, но что он хотел сказать, Софт слушать не стал. Он ударил ногой, метя в промежность. Кот успел отскочить, и удар вышел смазанным. Тем не менее время выиграть хакеру удалось. Он сжался и одним движением вскочил на ноги. Рука метнулась к кобуре – но поймала пустоту. Софт не помнил, где потерял пистолет, а вспоминать времени не было. Не давая противнику сменить магазин, хакер прыгнул вперед, пытаясь достать Кота ударом локтя в голову. Тот увернулся и, в свою очередь, приложил Софта коленом по почкам. Костюм смягчил удар, но равновесие хакер потерял. Тело качнулось, и он врезался в стену.

Кот отбросил рюкзак, мешавший ему перезарядить оружие, запустил руку в подсумок. Софт не стал ждать, пока противник приведет оружие в готовность. Он сорвал с головы шлем и с силой швырнул его в Черного. Попал. Пистолет отлетел в одну сторону, магазин – в другую. Не давая врагу опомниться, хакер ринулся вперед.

От прямого в голову Кот увернулся – и тут же пропустил мощный лоу-кик левой. Правая нога подкосилась, но он устоял, ответив крюком по корпусу. Софт заблокировал удар, ответив апперкотом, которого Черный едва избежал – и тут же покачнулся от крюка левой в скулу.

Кот зарычал, схватил хакера за плечи и ударил коленом в солнечное сплетение, одновременно наваливаясь на него и пригибая к полу. Шея Софта попала в стальной захват. Он не стал делать попыток освободиться, а нагнулся ниже, ухватил Кота за икры и дернул на себя. Оттолкнулся ногами и упал вперед, на потерявшего равновесие Кота.

От удара об пол, усиленного весом хакера, у Кота на миг потемнело в глазах. Софт не стал ждать, пока противник придет в себя. Скользящее движение, рывок – и вот уже Кот хрипит, пытаясь вывернуться из захвата. Софт заблокировал руку противника, вывернув ее под таким углом, что каждое движение причиняло тому нестерпимую боль. Положив предплечье на шею Черного, Софт слегка изменил положение, приподнялся – и резко перенес на эту руку весь свой вес. Хрустнули шейные позвонки, и противник обмяк.

Хакер с трудом поднялся на ноги.

– Внимание! До самоуничтожения комплекса осталась одна минута! Начинаю обратный отсчет! Пятьдесят семь… Пятьдесят шесть…

Софт схватил рюкзак и бросился вверх по тоннелю.

– Пятьдесят три… Пятьдесят две…

Лихорадочный стук пальцев по кодовой панели замка.

– Пятьдесят… Сорок девять…

Не открывается!

– Сорок восемь… Сорок семь…

Еще раз! Есть!

– Сорок пять… Сорок четыре…

Он проскочил длинный тамбур и всем телом врезался в еще одни двери. Те распахнулись слишком легко, и он едва не полетел кубарем. В спину доносилось:

– Сорок… Тридцать девять…

По глазам ударил красный свет. Небо будто налилось кровью. Здесь, практически в самом сердце Зоны, да еще ночью, это смотрелось особенно красиво и пугающе. Но Софту было не до красот.

Хищный силуэт «Стервятника» посреди двора разрушенного завода был так же уместен, как космический корабль в ангаре сельхозтехники. Двигатели вертикального взлета работали на холостом ходу, задняя аппарель была откинута. На ней маячила фигура в черном глухом костюме с оружием в руках. Увидев Софта, боец нетерпеливо махнул рукой.

«Тридцать шесть… Тридцать пять…» – стучала кровь в висках.

Не теряя времени на пробежку до лестницы, Софт перемахнул через парапет и спрыгнул с высоты второго этажа. Приземлился неудачно, ногу обожгло болью.

«Тридцать три… Тридцать две», – считал хакер про себя.

Хромая, он побежал к самолету. Боец в черном бросился навстречу. Схватил хакера за руку, перекинул ее через плечо.

– Быстрее! Взрыв через тридцать секунд! – выдохнул тот.

Они буквально ввалились внутрь самолета. Как только они коснулись пола, аппарель поднялась, и пилот взвинтил обороты двигателей до максимума.

Машина плавно и беззвучно взмыла в кроваво-красное небо.

– Пристегивайтесь! – донеслось из кабины.

Боец помог Софту усесться на скамью для десанта, щелкнул ремнями, упал рядом, пристегнулся. Машина продолжала набирать высоту.

– Перехожу в режим горизонтального полета, – спокойно отрапортовал пилот. И тут внизу рвануло.

Звук взрыва было слышно даже в изолированном салоне. Самолет слегка покачнулся – но высота уже была безопасной.

Боец рядом с Софтом отстегнул шлем и из безликого робота превратился в молодого татарина.

– Добро пожаловать… Нелегал. Эх и впаяют тебе!

– Что с Дымом? – выдохнул Софт.

– Это тот, что с дыркой в боку? В медкомплексе. Жить будет. Я бы на твоем месте больше за себя переживал. Что это за парни вообще? Какого хрена ты их притащил?

– Это – друзья, – твердо сказал хакер.

– Твои друзья в овраге лошадь доедают! – послышался откуда-то спереди голос наемника. Татарин лишь хмыкнул.

– Хорошие у тебя друзья, – покачал головой он. – Это там внизу знаменитая Установка полыхает?

– Так точно. Задание выполнено.

– Выполнено – это хорошо. Домой?

– Домой, – кивнул Софт.

Софт поправил куртку и бросил взгляд в зеркало. Увиденное показалось каким-то донельзя чуждым. Синие джинсы, короткая кожаная куртка, черная футболка под ней – он так отвык от гражданской одежды, что, если б не знал, что в зеркале отражается он сам, – не узнал бы. Привычным движением взъерошив волосы, он покачал головой и вышел из комнаты. Прошел по короткому коридору и толкнул дверь малого конференц-зала, тут же приковав взгляды трех пар глаз.

Дым. Артур. Айвэн. Люди, которых он подставил. Которых использовал в своих целях. Которых полюбил. Той настоящей, грубоватой и скупой любовью, что возникает лишь между мужчинами, прошедшими вместе, плечом к плечу, через все мыслимые и немыслимые испытания. Которая заставляет делиться последним пайком, тащить на себе раненого товарища под шквальным огнем, возвращаться в готовое взорваться подземелье и совершать другие, не имеющие ничего общего со здравым смыслом и рациональностью, поступки.

И этим людям он сейчас должен объяснить, почему он делал то, что делал. Почему он предал их и оставил умирать. И то, что он все же вернулся, сейчас не имело никакого значения.

Дым, бледный, не успевший отойти от ранения, в черном свитере под горло, сидит неестественно прямо, не откидываясь на спинку кресла. Артур – невозмутимый, как обычно. В черном деловом костюме и белой рубашке, остро контрастирующими с уродливым шрамом на лице, он выглядел так, будто ждет регистрации на рейс в вип-зале международного аэропорта. Айвэн – в своем репертуаре. Синий джинсовый костюм, максимально вальяжная поза, ноги в сапогах-«казаках» – на столе.