Наконец, с небольшим опозданием, вся честная братия въезжает в крематорий. Похороны и правда опустошили и без того скудный семейный бюджет. Мало того что гроб вышел астрономических размеров, так пришлось еще и нанять дополнительных носильщиков, чтобы доставить этот монструозный ящик в ритуальный зал. Носильщики с заметным облегчением опускают гроб на ленту конвейера.

— Он ни за что туда не влезет, Джонти, — замечает с передней скамейки Карен.

— Еще как влезет, Карен, точняк, — кивает Джонти. Они с Хэнком обсуждали этот вопрос с людьми из похоронного бюро. Он кивает Хэнку. — Так ведь, Хэнк? Ведь влезет же! Все рассчитано, да, Хэнк?

— Влезет, хули, — коротко бросает Хэнк.

Церемония проходит достаточно гладко, хотя обеспокоенные скорбящие нервно переглядываются между собой, когда тяжелый гроб со скрипом опускается в подвал, туда, где стоит печь. Терри изучает псалтырь, стараясь не отвлекаться на присутствующих женщин. Ожидалось совсем немного гостей, ведь Марджори многие годы не выходила из дома, но несколько преданных соседей с длинной памятью все же приехали из Пеникуика. Приехал и Билли Маккей, правда совсем поседевший и погрузневший, так что Джонти, Хэнк и Карен узнали его с некоторым трудом.

Если в присутствии Билли Джонти лишь немного неловко, то появление Мориса в электрическом кресле-каталке и со стекающей на лацкан черной вельветовой куртки слюной повергает его в ужас. Билли подъезжает к Джонти поближе.

— Уфител опъяфление… опъяфление ф касете… йешил пофтить память…

— Память, — повторяет Джонти.

К ним подходит Терри.

— Что это за овощ? — спрашивает он Джонти, смутно припоминая знакомые очертания скрюченной фигуры в инвалидном кресле.

— Отец Джинти, ага, это он.

— А… очень мило, что он заглянул.

— Ты… ты… это ты фтелал… куфтка… — Морис вдруг хватает Джонти за рукав, слюна течет по подбородку, — кууууфтка… кууууфтка…

Джонти отшатывается от него.

— Ну, ну… ну, ну… перестань, Морис. Перестань же, — сопротивляется Джонти.

Tерри выходит из себя, хватает кресло Мориса за ручки и выталкивает недовольного, протестующего калеку на улицу.

— Вали уже, Стивен Хокинг, бедняга только что мать потерял!

— Я потевял… я потевял… — ревет Морис, пока Терри разворачивает его спиной, с грохотом стаскивает коляску по ступенькам и оставляет под дождем, а сам запрыгивает под навес, чтобы перекурить. Когда Терри начинает открывать портсигар, Морис замечает золотой отблеск и приходит в еще большее возбуждение. — Пофт… пофт…

— Ну ебаный хуй, — бормочет Терри и предлагает ему сигарету. Морис тянет свои трясущиеся руки к портсигару, но Терри отдергивает руку. — Полегче, придурок, — бросает он, отходит, зажигает сигарету и вставляет ее Морису в рот, а сам возвращается в крематорий. — Парень немного поехавший, но нельзя же приставать к тем, кто потерял родственника, — объявляет он, и ему молчаливо кивают в ответ.

Внизу, в подвале, под маленькой часовней, Крейг Барксдейл и его коллеги, Джим Баннерман и Вики Хислоп, наблюдают за тем, как к ним спускается огромный ящик.

— Ни хрена себе! — взволнованно произносит Вики, поворачиваясь и глядя на печь. — Он туда никак не влезет!

— Влезет, — успокаивает Джим, — я сам замерял. Запас, конечно, не велик, но все войдет. Труднее будет положить его на тележку и дотащить до печи. Не уверен, что тележка выдержит такой вес.

— Есть только один способ это выяснить, — уныло произносит Крейг и смотрит, как на скрипучем подъемнике гроб опускается на подающие валики.

Затем они все вместе берутся за гроб с разных сторон и подкатывают его ближе к тележке, один край которой Вики уже прицепила фиксатором к столу. Она начинает толкать гроб, и он медленно перемещается на тележку.

— Нужно будет как можно быстрее закатить его в печь, иначе ножки могут не выдержать, — говорит Джим, и Крейг с Вики согласно кивают.

И действительно, ножки начинают скрипеть и гнуться, как только Вики отцепляет защелку, тележка неуверенно кренится в сторону ревущей топки, а три кочегара силятся удержать ее в равновесии. Крейг наваливается на гроб, и передний край опускается в пасть печи. Сначала Крейга, а затем и остальных жар загоняет в дальний конец помещения. Из-за огромного веса они не могут, пользуясь обычными «лопатками для пиццы», как зовет их Джим, целиком затолкать гроб в топку. Вместо этого им приходится всем вместе навалиться на один багор, и только тогда еле-еле, сантиметр за сантиметром, ценой подпалин на лицах, гроб въезжает в печь. С такими же нечеловеческими усилиями они закрывают чугунные двери топки.

Джим обливается потом, хватает ртом воздух и с чувством невероятного облегчения жестом подает сигнал Крейгу, который уверенно жмет на кнопку, доводя жар в пылающей печи до предела. С чувством выполненного долга троица отправляется к большому холодильнику, каждый достает себе по бутылке ледяной воды и, оставив дверцу открытой, они вместе наслаждаются драгоценным холодным воздухом. Пару минут спустя Крейг проверяет датчик. Стрелка термометра, показывающего температуру в печи, ушла далеко за красную отметку.

— Начальник, — кричит он Джиму, — зацени!..

— Ебаный хуй, — только и произносит Джим, глядя на шкалу.

Он никогда не видел, чтобы стрелка поднималась так высоко. Он уже собирается выключить печь, но тут раздается мощный взрыв. Чугунные двери распахиваются, языки пламени вырываются наружу, и из огня, словно гранаты, вылетают куски горящего жира. Один из них со свистом влипает в лицо орущему Крейгу Барксдейлу.

Наверху, в зале прощания, как раз закончилась служба и скорбящие начали уходить, когда у них под ногами прогремел взрыв. Из-под подиума, на котором стоял гроб, заполняя часовню, валит дым.

Присутствующие в панике выбегают из здания и собираются под дождем снаружи. В воздухе раздаются вздохи, когда из подвала, с ужасающим ожогом на левой половине лица, появляется Крейг, поддерживаемый с двух сторон своими товарищами в форме работников котельной, Вики и Джимом. За ними клубится плотный черный дым. Кто-то вызвал пожарных, и вдалеке, все ближе и ближе к крематорию, уже раздаются сирены.

— Слишком много жира, тупые вы придурки! — сквозь кашель кричит Вики распорядителю похорон, который потрясенно уставился на происходящее, и управляющему крематория, нервно переступающему с ноги на ногу.

Пожарники в масках и защитных костюмах появляются почти моментально, и теперь машины выезжают с парковки, чтобы освободить подъезд к крематорию. Основная трудность состоит в том, чтобы убрать грузовик, на котором привезли Марджори. Однако скоро пожарная бригада уже тащит брандспойты и бросается на борьбу с огнем, они пробираются в расположенную в подвале котельную и возвращаются оттуда покрытые толстым слоем черного жира.

Пока Крейга грузят в одну машину «скорой помощи», а Вики — в другую, чтобы доставить ее в больницу, поскольку она надышалась дыма, Джим объясняет начальнику пожарной бригады: мол, в теле было так много жира, что, вероятно, печь перегрелась. Судя по всему, из-за нечеловеческих размеров Марджори какие-то вентиляционные каналы оказались заблокированы и температура выросла до критической, что и спровоцировало мощный взрыв, в результате которого Крейг был облит кипящим телесным жиром.