Он тоже посоветовал ей не вмешиваться, а главное – не рассказывать отцу, чтобы не портить предсвадебного настроения.

С Луной Бекки тоже больше не заговаривала о том, что случилось. Ну а Рахелика, с головой ушедшая в свою любовную историю с Моизом, даже не обратила внимания на усилившееся напряжение и отчужденность между матерью и сестрой. Впрочем, у Луны с Розой всегда были натянутые отношения.

День свадьбы приближался, и хлопот у Луны и ее сестер становилось все больше: свадебный наряд невесты, платья для ее подружек – Рахелики и Бекки, приглашения, которые они втроем вручали всем родственникам и знакомым… Роза не вмешивалась – ни в наряды, ни в приглашения, ни в организацию свадьбы. Она и так с трудом дышит, ей приходится делать над собой усилие, чтобы не сорваться, не испортить Луне праздник.

Не всегда ей удавалось сохранить самообладание. Однажды вечером, когда все сидели за ужином, Габриэль заметил, что Роза не притрагивается к тарелке.

– Почему ты не ешь? – спросил он.

– Не хочется! – ответила она сердито. – Твои дочери отбили у меня весь аппетит.

Габриэль обвел непонимающим взглядом дочерей. – Что случилось, Роза? Что-то, о чем я не знаю?

– То, чего ты не знаешь, ты и не хочешь знать! – со злостью сказала она и, встав из-за стола, вышла во двор.

Ее встретила звездная ночь. Через месяц свадьба Луны. Как она сможет делать вид, что счастлива, если у нее в сердце рана, будто в него воткнули тысячу ножей? Нет, она несчастна: муж не любит ее, дочь ненавидит, Эфраим, любимый брат, исчез, как сквозь землю провалился, она понятия не имеет, жив он или умер. Если бы он был рядом! Это придало бы ей сил…

Она открывает глаза и видит рядом соседку Тамар. – Боже, как ты меня напугала!

– Что ты тут сидишь на улице, одна? – спрашивает Тамар.

– Да так… Тесно стало в доме.

– Ну да, – кивает Тамар, – у вас теперь большая семья, с женихом Луны и с женихом Рахелики.

– И с парнем Бекки, – добавляет Роза.

– У Бекки есть парень?

– Ей еще и четырнадцати нет, а она уже хочет за него замуж, – Розе удается выдавить полуулыбку.

– Ну что ж, бог даст…

Тамар берет скамеечку и усаживается рядом с Розой. Они долго сидят молча, не поминают ни Матильду Франко, ни Эфраима, не говорят о тех временах, когда не обменивались между собой даже словом. Они молчат, прислушиваясь к биению сердец друг дружки.

А все-таки Господь милостив, думает Роза. Вот, пожалуйста, среди всех этих бед есть и что-то хорошее: Тамар, сердечная подруга, пришла к ней.

В дом она возвращается уже умиротворенная, но теперь сердит Габриэль.

– Этот дружок Бекки… – ворчит он. – Пришел днем, сейчас уже ночь, а он все еще здесь. У него что, дома нет? – Не сердись, керидо, – успокаивает его Роза. – Он хороший парень.

– Мне не нравится, что он все время здесь, Бекки еще ребенок.

– Они хотят пожениться.

– Как пожениться? Мы что, арабы? Ей еще четырнадцати нет. Сейчас пойду его вышвырну.

– Не делай этого. Луна выходит замуж, а скоро и Рахелика, и бедная Бекки останется одна. Хорошо, что у нее есть красавец Эли Коэн, чтоб ей не одной быть. – Что такое «красавец Эли Коэн»? Что это за имя?

– Так его зовут девочки. Говорят, он красивый, как киноактер.

– Как будто красота так важна! Важно, что человек делает со своей жизнью.

– Он работает, Габриэль, он правда хороший парень. Утром работает на почте, вечером учится в школе Нахмани делопроизводству и бухгалтерии.

– Ну хорошо. Но мне не нравится, что он слишком часто глаза мозолит и слишком много времени проводит с Бекки.

А почему бы и нет, думает Роза. Пусть лучше шляются по улицам? На улицах опасно, куда лучше, чтобы Бекки и красавец Эли были дома, у нее на глазах.

Осенью 1946 года Иерусалим оделся в белое. Густой снегопад обрушился на город, окутал дома и улицы хлопьями, как белым пуховым одеялом. Подготовка к свадьбе Давида и Луны была в самом разгаре. Когда небеса прояснились, и после стольких дождливых дней из-за туч выглянуло солнце, и первые птицы, крокусы и нарциссы возвестили весну, – вот тогда наконец наступил день свадьбы.

Свое свадебное платье Луна выбирала с превеликим усердием, вновь и вновь сосредоточенно и дотошно просматривая десятки модных журналов с нарядами невест. Это было роскошное длинное платье из белоснежного шелка, с крошечными жемчужными пуговками на лифе до талии. Ее волосы цвета бронзы с золотым отливом были собраны под тонкую белую сеточку, а на лбу уложены сердечком. Белая фата, прикрепленная к венчику, расшитому драгоценными камнями, довершала наряд. Ухоженные руки, затянутые в белые перчатки, сжимали букет белых гвоздик.

Это была невеста, от которой захватывало дух. Они с Давидом неделю не виделись перед свадьбой, и когда он сейчас ее увидел, у него перехватило дыхание. Он не мог и пожелать – даже после Венеции – более совершенной невесты. Она была именно такой, как он представлял те долгие месяцы, когда ему и его товарищам стало известно, что они покидают Италию и возвращаются домой, в Эрец-Исраэль. Именно такую женщину он видел в своем воображении, когда решил: по возвращении он женится, и немедленно, на женщине из «наших».

Луна тоже не могла отвести глаз от красивого мужчины, который должен был стать ее мужем: на нем был элегантный черный костюм в полоску, накрахмаленная белая рубашка со стоячим воротничком и галстуком-бабочкой. Из левого кармана отлично сшитого пиджака выглядывала белая гвоздика – точь-в-точь как в букете в руках невесты. Ухоженные усы были тщательно расчесаны. Да, они составляли прекрасную пару – идеальные жених и невеста.

Дело происходило в пятницу, в полдень, в офицерском клубе «Менора» на улице Бецалель. Зал был украшен цветами – ведь Луна обожала цветы. У входа стояли подружки невесты – Рахелика и Бекки, в платьях, сшитых специально для свадьбы, и раздавали гостям белые тюлевые мешочки с миндальными конфетами из лавки Габриэля. Угощение, по обычаю той поры, было скромным: на расставленных вдоль стен столах с белыми скатертями стояли кувшины с лимонадом и малиновым соком, на подносах лежали пирожные с кремом, бурекасы и фрукты.

Габриэль был счастлив, глядя на красавицу-дочь и ее элегантного мужа. Но счастье это, правду сказать, омрачало скудное угощение. В былые времена, думал он с горечью, столы бы ломились от фруктов, миндаля, изюма, сластей, разнообразных пирогов – от лучшего, что есть в стране. Но что делать, сегодня не былые времена. Слава богу, что он еще в состоянии арендовать зал торжеств для свадьбы дочери. Дом для молодых он не может снять, не говоря уже о том, чтобы купить. В первый год супружества молодая пара приглашалась обедать за столом родителей, таков был обычай. Пока не устроятся и не переберутся в собственный дом.

Габриэль оглядел зал. Все близкие родственники здесь, даже его мать, Меркада, приехала из Тель-Авива с Аллегрой, Элиэзером и всеми их детьми. Его брат, его сестры, зятья, невестки, даже соседи из Охель-Моше, и среди них – Тамар, которая приняла приглашение, хоть Виктория Франко, узнав об этом, скорчила недовольную мину. Все пришли отпраздновать с ними свадьбу Луны. Даже Мордух Леви, его компаньон-курд, был здесь со своей женой и восемью детьми. Единственный гость, чьему приходу Габриэль был не рад, но пригласить его пришлось.