Стоило только открыть книгу, как улыбка стекла с лица. Это не просто такой же справочник. Это тот самый справочник! Или скорее справочник из моих воспоминаний.

Выходит, кто-то или что-то вытягивает из моей памяти информацию и создаёт подходящий антураж. Килг рассказал о домике с дорожкой из самоцветов — готово, принимайте работу, хозяйка! Вспомнила книгу заклинаний — вот она! В ней даже заполнены те самые страницы, на которые я в детстве обратила внимание; на остальных нет текста, лишь серые полосочки, имитирующие наличие содержания.

А Ульс? Как вычислить, настоящий ли… Не хочу думать, что мёртвый вариант и есть тот самый, поэтому… пусть лучше я здесь окажусь совсем одна, чем с… Не буду и всё тут!

Переключила внимание на справочник. Несколько раз прочитала заклинание, надеясь, что всё написано верно. Сосредоточилась, призвала личную силу и громко, чётко, последовательно, в правильном ритме произнесла заветные слова.

И застыла с открытым ртом.

Психика медленно-медленно справлялась с увиденным.

— М-м-м-м-мамочки, — прошептала я еле слышно, искренне надеясь, что провалюсь в обморок. Прямо сейчас было бы уместно. Более того — желательно. — Только не это, пожалуйста. Нет.

Наши демоны живут внутри. Мы носим их в себе, словно тщательно оберегаемые драгоценные вазы, магией протираем с них пыль и бережно храним, опасаясь лишний раз потревожить. Тогда как, возможно, стоит набраться мужества, достать эту вазу и вдребезги разбить о каменную брусчатку, полюбоваться мерцающими осколками и ощутить небывалое чувство свободы. Свободы, не пустоты.

В мире столько прекрасного. Наполняй себя чем пожелаешь: счастьем, радостью, воспоминаниями, приключениями, приятными событиями. Но нет же. Я тщательно лелеяла детский страх, ещё и заперла его так далеко, что почти о нём забыла. Почти, но не совсем.

Я безумно боюсь темноты. Любой. Но никогда ни единой живой душе не признавалась в этом и делала всё, чтобы никто не узнал о моей слабости. Магам непозволительно бояться такой мелочи. Дети аристократов — не исключение. И я окружала себя светом, мерцающими иллюзиями, ночниками. Да что говорить, даже одежду носила сверкающую, чтобы в темноте разуму было за что зацепиться. Достаточно было малюсенького источника света, чтобы я могла не выдать себя. Я концентрировалась на звёздах, на лунных дорожках, если находилась у воды, на таинственно сверкающей драгоценной броши партнёра по танцам, утащившего меня в тёмный закуток…

Но абсолютная тьма — это страшно. Безумно страшно. Так, что хочется умереть на месте. Провалиться. Исчезнуть.

Но есть ещё один вариант страшной темноты. Самой панической. Безысходной.

Тьма, наполненная чудовищами.

И именно в ней я оказалась.

Мы не были ни на каком острове. Мы по-прежнему на дне бездны. В хитро сделанном пузыре. Прозрачном и тонком. Таком, чтобы нас прекрасно видели окружающие сферу монстры.

И сейчас исчезло всё: дом Лаарги, оба Ульса, пляж со скалами, три луны. Я стою на морском дне, в окружении самых страшных кошмаров — тех, что вылезают из темноты по ночам.

И самое ужасное — я их не вижу, но точно знаю, что они есть, они рядом. Живые, настоящие, не плод воображения. Сфера наполнена разными звуками: пронзительным коротким писком, длинным раскатистым рычанием, подозрительным гулом, бульканьем, хлюпаньем, плеском. Порой раздавался странный скрип — такой обычно издают мачты деревянных шхун. Но откуда на дне такой звук?

И ни грана света. Ни проблеска серебряной чешуи, ни электрических разрядов на теле глубоководного чудовища. Ничего.

Ничего, кроме страха — изнуряющего, иссушающего, истончающего.

Я боялась шевельнуться, издать звук, привлечь внимание подводных жителей. Хотела грохнуться в обморок, можно даже не изящно, а так, кулем с мукой, но желаемого забвения ждать не приходилось — мозг соображал удивительно чётко.

А если и это — иллюзия? Многослойная и хитрая? Я ведь помню переход телепорта, он был. Точно был.

Решила проверить на практике, потому что других идей нет, а эта кажется разумной и вполне вероятной. Начала произносить слова заклинания, как тут же вокруг засветились, выдали себя подводные жители. Страшные слизни, гигантские разноцветные многоноги, отдалённо напоминающие привратника, полупрозрачные голодные облака с заключёнными внутрь электрическими всполохами. Прямо на моих глазах, пока я дрожащим голосом читала заклинание ястребиного глаза, такое милое облачко за один удар моего испуганного сердца многократно увеличилось в размерах и схватило гигантского многонога, тут же его парализовав и начав переваривать. На счастье — светясь от радости, словно гигантский ночник.

Как бы ни пытались монстры меня запугать, сейчас я как никогда адекватна и собрана. Стало почти светло — это раз. Я поверила в идею с иллюзиями и никого не боюсь — два. Что бы там ни пряталось за несколькими слоями иллюзий, бояться этого не собираюсь — три.

А чего мне бояться, если я только что пережила свой самый большой страх? Платье на мне вымокло от холодного пота и напоминало, что мне не привиделось, не показалось, всё так и было. Я жива и здорова, а остальное — ерунда, справимся!

Коварное место, читающее мысли и вытягивающее страхи из глубин подсознания, сдалось ещё до того, как я дочитала заклинание до конца. Заменило один слой на другой. Весьма неприятный. Затем на третий. Откровенно жуткий. Но я раз за разом читала заклинание «ястребиный глаз», пока не стёрла все приготовленные мне варианты издевательств.

И оказалась в гроте из красивого розового мрамора.

— А это уже больше похоже на правду, — прошептала вслух.

Я лежала на огромном тёплом валуне, вокруг мягко плескалось море, вдалеке кричали чайки. Ничего подозрительного или гаденького. Пока.

Торопиться на выход не стала. Подумала, как отделить зёрна от плевел и больше не попадаться на коварные происки местности. Если принять во внимание, что Ульс в моих фантазиях — голос разума, стоит вспомнить его слова. Он удивился, когда я попалась в ловушку иллюзий, значит, я должна была пройти это испытание играючи.

Итак, иллюзии. Они создаются с помощью воображения и тщательно прорабатываются, ведь если смухлевать в мельчайшей детали, иллюзия покажется подделкой. А я обладаю живым воображением и, к примеру, читая книгу, тщательно продумываю каждую мелочь. Останавливаюсь на интересных сценах, дорисовываю костюмы, причёски, антураж, даже если сцена прописана лёгкими мазками кисти.

И именно эта особенность сработала против меня.

Когда Килг рассказывал о домике Лаарги, я представила всё настолько подробно, что коварному месту ничего не стоило меня обмануть.

Итак, теперь я буду думать обо всём максимально поверхностно и обтекаемо, чтобы не попадаться в ловушку собственной фантазии. Стол — это просто стол, а не произведение искусства с резными ножками и…