— На катере люди Савина! — крикнул Тарло, бегом спускаясь к морю. — Стоять! Стрелять буду!

В этот момент майор фон Эберфельд попробовал было перепрыгнуть на борт отходящего суденышка, и тут же навстречу ему ударила тугая струя серой шаровой краски, явно предназначенной для покраски облупленного борта. Владимир узнал человека, плеснувшего краской в лицо Дитриху. Это был тот самый крестьянин в альпийской шляпе, с которым он совсем недавно схватился на привокзальной площади. Сейчас тот стоял на борту с пустым ведром и громкой хохотал, любуясь делом своих рук. Катер с похищенным гробом начал быстро удаляться от пристани.

— Не стреляйте! — поднимая руки, завопил лейб-медик. — Я не убивал никого! Я не взрывал! Я все расскажу! Меня заставили!

Тарло видел, как майор скидывает толстые «братские» очки, с рычанием утирает лицо, размазывая краску по щекам, затем выхватывает револьвер, вскидывает его, целя ему в грудь.

— Вольдемар, стой! — рявкнул он. — Или я выстрелю!

Граф замер, и мушка его револьвера остановилась вровень со лбом фон Эберфельда.

— В эту игру можно играть вдвоем, — заметил он.

— Пусть они отойдут, — переходя на вполне сносный русский язык, потребовал майор.

Владимир, не сводя глаз с противника, подал знак Андре и мичману отойти на безопасное расстояние. Сомнений в том, что «геройски павший» майор может выстрелить, у него не было, как и в его меткости.

— Тебе нельзя стрелять в меня, — все так же по-русски негромко проговорил майор.

— Это еще почему?

— Спросишь у месье Ворожеева. На днях он, кстати, будет тут.

— Не пытайся меня запутать… — нахмурился Тарло. — При чем тут Ворожеев?

В этот миг фон Эберфельд вдруг резко развернулся, чуть присел и выстрелил в доктора. Тот оборвал свои причитания. Схватился за грудь и ничком рухнул на пирс. Тут же пуля Владимира чиркнула по руке фон Эберфельда. Граф увидел, как тот скривился от боли, развернулся и метнул револьвер в старого приятеля. Тарло увернулся и вновь вскинул оружие. Но майор тут же сиганул с причала в море.

— Надо его поймать! — закричал мичман, подбегая к самой кромке воды. Он выстрелил раз, другой, но промазал. Через миг голова и руки могучего пловца скрылись в сумерках.

— Не тратьте патроны, — бросил Тарло. — Уже не попасть.

— Дьявольщина! — выругался офицер и погрозил сумеркам кулаком.

— Майор мог выстрелить в вас, — приближаясь к графу, пробормотал Андре. — Но не стал.

— Угу, — кивнул Тарло. — И застрелил доктора. Свидетели ему не нужны.

— А где те двое, охранники?

— Представления не имею. Может, пошли на дно — этот боксер Савина лупит, как гирей. Может, выплыли где-то поодаль — лезть сюда, грудью на стволы, не велика радость. Сейчас важнее другое — на катере с полным гробом награбленного уходит наш виконт де Тулуз-Лотрек!

— Да… — печально вздохнул Андре, убирая револьвер в кобуру. — Эх, был бы у нас достойный корабль…

— Верно! — Тарло уставился на камердинера. — У нас же есть корабль! Бегом!

* * *

Двухмачтовая красавица «Галатея» тихо покачивалась на волнах у яхтенного пирса. Капитан Лесли сидел в полосатом шезлонге на баке шхуны и следил в бинокль за маневрами участвующих в котильоне яхт.

— Уолтер! — крикнул запыхавшийся Тарло, взбегая на борт. — Снимаемся с якоря, ставим паруса, выходим в море!

На лице капитана не дрогнул ни один мускул, так будто столь поспешные выходы были для него в порядке вещей.

— Мои приветствия, ваше сиятельство! Надеюсь, мы не участвуем в этих танцульках? — Лесли кивнул в сторону маневрирующих корабликов.

— Нет! Мы преследуем паровой катер. Он только что вышел из гавани в море.

— С превеликим удовольствием! — капитан широким взмахом бросил шезлонг на берег и тут же уточнил, смерив пристальным взглядом вооруженных спутников Владимира. — Стоит ли понимать, что погоня может быть… э-э-э, горячей?

— Вполне может быть.

— Мы хорошие парни или не очень? — уточнил капитан.

— Хорошие?! Самые лучшие!

— Вот и отлично! — капитан свистнул в два пальца, и на палубе будто выросли еще трое моряков. — На охоту, мальчики! Как выйдем в море — ставьте «адмирала Батлера»!

— Ответьте честно, Лесли, — подходя к капитану спросил Тарло. — У нас есть шанс догнать паровой катер?

Морской волк рассмеялся с такой хищной радостью, что Владимир сразу пожалел о вопросе.

— Ржавая лохань «Чезаре» дает восемь узлов при трех баллах, как вот сейчас. Наша девочка делает столько при ветре, не задувающем и свечу! Мы еще успеем полюбоваться видами ночного побережья!

— В следующий раз. Сейчас нужно догнать катер и как можно раньше.

— Будет сделано!

Паруса шхуны расправились крыльями морской птицы, загремела якорная цепь и красавица «Галатея» начала величественно и без суеты отваливать от причальной стенки.

На баке, где еще совсем недавно красовался шезлонг Лесли, сосредоточенно трудился один из матросов, прикручивая нечто, похожее на небольшую, метра в полтора высотой, колонну с рогами наверху. Едва шхуна вышла в море, капитан скомандовал: «тащи!» и невеликий экипаж кораблика вынес на палубу явно чрезвычайно увесистую трубу с парой ручек.

— Что это? — удивленно спросил Владимир.

— «Адмирал Батлер», — оскалился Лесли. — Четырехдюймовая картечница системы Максима. Прежний хозяин «Галатеи», адмирал Батлер, очень любил ее. Уйдя в отставку, он любил поохотиться на контрабандистов и, я вам скажу, эта картечница всегда была веским аргументом. А как помер он три года назад, море ему периной, так мы в память о нем и оставили это орудие. К чему добру пропадать? А вы бы с друзьями спустились в каюту покуда. Отдохнуть бы вам, притомились же, по лицу видать. Как заметим «Чезаре», так сразу позовем. Крепи! — поворачиваясь к матросам, скомандовал морской волк. — Заряжай!

Тарло сидел около стола в каюте, ощущая, как скользит, будто срезая пенные верхушки набегающих волн, его личная яхта. Слова фон Эберфельда не шли у него из головы. Что такого мог поведать ему капитан III ранга Ворожеев, из-чего нельзя стрелять в заговорщика и убийцу?! А что если…

Владимир закрыл глаза, чтобы иметь возможность сослаться потом, что все надуманное в эти минуты — лишь дурной сон.

Несколько лет тому назад молодой лейтенант фон Эберфельд был влюблен в некую красотку. Но та предпочла ему эрцгерцога и скоро за это поплатилась. Если то, что рассказала Алиса, правда — скоро и жестоко. Тогда-то Дитрих и задумал месть. А еще через некоторое время умер его брат, служивший в Будапеште следователем. Непонятно, как и когда он познакомился с Георгием Ворожеевым, но, судя по его русскому языку, начал активно работать на Россию. А если точнее — на русскую разведку. Раз за разом спасая эрцгерцога от организованных им же самим покушений, он стал ближайшим