же разгуливать нагишом по улицам, его некому было бы становить. У самого оцепления Тарло нос к носу столкнулся с полицмейстером.

— А, месье граф? Вот нечаянная встреча! Надеюсь, у вас есть специальный пропуск?

— Какой еще пропуск? Вы что, не знаете, кто я?

— Конечно, знаю. Но у нас сегодня все очень строго! Сами понимаете, требования службы. Без пропуска мои люди и самого принца не пропустят!

Шеф полиции радостно улыбнулся и хохотнул над собственной шуткой.

— Так что если по какой-либо неведомой мне причине вас нет в списке приглашенных, пока не поздно, рекомендую обратиться во дворец в канцелярию его высочества…

— На это нет времени!

— Ничего поделать не могу. Я лишь исполняю свой долг. И смею заверить, хорошо его исполняю,

Полицмейстер щелкнул каблуками так, что звякнули серебряные шпоры, и приложил два пальца к треуголке, над которой развевались алые и белые перья — цвета княжества.

— У его сиятельства есть пропуск, — послышалось за спиной.

Тарло оглянулся — вниз по улице к нему спешил Андре, держа в руках два цветастых картонных прямоугольника.

— Вот, пожалуйста.

Недовольный полицмейстер тщательно изучил приглашения с зеленой чертой по краю и нехотя кивнул:

— Теперь прошу вас, граф. Сами видите — у нас все наилучшим образом, все скрупулезно.

— Вижу, — буркнул Тарло. И вспомнив о недавней беседе с Герхардом, окликнул уходящего полицмейстера:

— Кстати, венский следователь по особо важным делам с вами уже встречался?

— Да, конечно. Я извинился и сказал, что буду к его услугам завтра рано утром. Он производит впечатление весьма дотошного человека.

Владимир кивнул. Именно так — производит впечатление…

Он повернулся к Андре:

— Где ты был?

— У его высочества. Согласовывал наше участие в охране празднества.

— Надеюсь, принц не полагает, что мы возьмем ружья на караул и будем стоять подобно деревянным истуканам?

— О нет. Однако, ваше сиятельство, мадам Ле Блан сказала, что вы убежали, как не буду уточнять куда ужаленный! Что-то произошло?

— Пока нет. Но может, — проговорил Тарло, разглядывая трибуны под балдахином, помосты для оркестров, шатры со столиками для приглашенной знати, поставленные амфитеатром скамьи для всех прочих, желающих увидеть маневры парусников и ночной фейерверк.

— Мы ищем адскую машину.

— Где? — растерянно уточнил Андре.

— Что за странный вопрос? Здесь. Везде.

— Но все это строилось только сегодня и под надзором полиции…

— Не говори ерунды. Всю эту роскошь возводили как местные трудяги, так и мастеровые, приехавшие в специальном поезде вместе с Леопольдом. Ни те, ни эти не знают друг друга. При желании затеряться можно было довольно просто. Я сам видел, как привозили доски. Работники по двое подходили к телеге, брали их, затем несли сюда. Никто не спрашивал каких-либо «специальных пропусков». И так было ясно, что они делают. И уж подавно никто не спрашивал у них пропусков, когда они что-нибудь сколачивали тут…

Граф обвел рукой праздничное великолепие изукрашенных трибун.

— Нам теперь следует тихо, без суеты, делая вид, что мы заняты рутинной, ничего не значащей работой, осмотреть тут все и в лепешку расшибиться, но обнаружить бомбу. Начнем с трибуны их высочеств.

— А если бомбы здесь нет? — продолжал настаивать Андре. — Если это лишь ваше предположение?

— Если ее нет, то я полный идиот. И более того, мне следует лечиться на водах в Баден-Бадене от нервических болезней. Приступаем. Ищем тщательно, без спешки, но быстро.

Сказать это было легче, чем сделать. Надежные деревянные конструкции имели множество опорных раскосов, подпорок, деревянных колонн и перемычек. Как ни силились Тарло с камердинером отыскать хоть что-либо, напоминающее взрывное устройство, все было впустую.

— Неужели я ошибся? — бормотал себе под нос Владимир. — Неужели тут и впрямь ничего нет?

— Ваше сиятельство, ну правда! Отчего вы решили, что, будет взрыв? Я скажем, полагаю, что куда проще было бы стрелять с воды, с борта одной из яхт. Вы, конечно же, слыхали о сверхметких стрелках полковника Бердана? Их еще называют снайперами, по маленькой птичке-вальдшнепу, которую они сбивают в воздухе? Полагаю, если такой стрелок проберется на одну из яхт…

— Вряд ли, вряд ли… — напряженно оглядывая шатры и трибуны, покачал головой Тарло. — Яхта качается на волне. Все набегающие волны разняться между собой. Легко можно промахнуться. А второго шанса не будет… Так что именно бомба… Но где?!

Владимир вдруг замолчал.

— Андре! Если покушение — дело рук мадьярских инсургентов, то им особо нет дела до государя нашего милого княжества и его супруги.

— Очевидно, так и есть.

— И вряд ли мадьяры захотят, чтобы тут на них объявляли постоянную охоту. Их вполне устраивает, что здесь радостно принимают всех, кто может платить и не нарушает законы.

— Это главный принцип нашей страны.

— Вот именно. А значит, взрыв не должен причинить вреда его высочеству и ее высочеству.

— Значит, все-таки выстрел?

Андре расправил плечи.

— Нет. Погляди.

Граф указал на украшенную гербами трибуну.

— Под расшитым золотыми кистями балдахином стоят три стула. На одном из них — том самом, который рядом с гербом Империи и Каринтии — будет сидеть Леопольд. За ним встанет его стража, которая, кстати говоря, будет отслеживать, чтобы никто из идущих на яхте не держал в руках ничего похожего на оружие. Два другие, как ты видишь, на некоторой дистанции, для его и ее высочеств…

— Вы хотите сказать, что взорвется стул? Но как же?

— Идем, — сухо приказал Тарло. — И прихвати фонарь — начинает темнеть.

Оглядев места, приготовленные для наидражайших гостей празднества, Андре покачал головой.

— Ничегошеньки не видно.

— Погоди…

Тарло улегся на пол и полез под стул эрцгерцога.

— Что с вами, ваше сиятельство? Не надо так переживать! Вы совсем даже не идиот, просто устали…

— Заткнись! — грубо, но совершенно однозначно выдохнул прерывающимся голосом граф.

— Что-то есть?

— Нижняя обивка закреплена булавками, как недошитый фрак у портного. Причем только с одной стороны… А ну-ка глянем…

Тарло как лежал на спине, так и выполз. Андре увидел, что лицо его хозяина покрыто бисеринками пота.

— Значит так! Сюда — другой такой же стул. Этот — очень аккуратно убрать. И вот еще что. На «Посейдонии» наверняка есть минный офицер. Прежде чем гости начнут собираться, он должен быть тут. Если полицмейстер опять будет петь Лазаря насчет пропуска — кинь его в море! До того, как минный офицер тщательно осмотрит наш улов, сюда никого не пускать.

Тарло устало сел на ступеньку трибуны августейших особ.

— Значит, все-таки Шатийон… Но как же так?

— Вы о чем, ваше сиятельство?

— Бегом, Андре, бегом! Я потом все расскажу.

* * *

Экипажи, подъезжавшие к разукрашенной флагами и яркими полотнищами