помощником Леопольда и его конфидентом. Так что, информацию об Австро-Венгерской армии разведка получала буквально с императорского стола. Естественно — террористы не переводились и все так же раз за разом погибали от руки майора или же его подручных. Трупы молчаливы.

А в это время в приграничных австрийских губерниях Буковины и Галиции некто под именем покойного Герхарда фон Эберфельда делал карьеру следователя. Вероятно, сейчас громогласный вояка Дитрих должен был геройски пасть и уступить место шипящему крючкотвору Герхарду. Вот скажем завтра, доставив гроб «с телом брата» в родовой склеп, это следователь по особо важным делам вновь появился бы в княжестве и начал дотошно выспрашивать о том, что и как происходило, кто виноват и кого следует немедленно арестовать. Почему нет? Алиса рассказывала, что Дитрих имел несомненный актерский талант. Вот и сыграл бы свою изнанку. Уж он бы точно нашел виноватых. А если бы взрыв действительно произошел?!

Тарло сжал виски, представляя ужасную картину.

— Что будем докладывать, ваше сиятельство? — тихо поинтересовался Андре.

— Погоди докладывать, — махнул рукой граф. — А, впрочем… Давай так. Герхард фон Эберфельд был тайным мятежником, главарем бомбистов. Его люди убили Дитриха, когда тот наивно сообщил брату о золотых ауреусах. Тот придумал адский план, как одновременно избавиться от эрцгерцога и ограбить казино. Де Шатийон пытался ему помешать и чудом выжил… Как-то так. Думаю, правда никого тут не порадует. Ее мы сообщим только Мари…

В этот миг дверь каюты распахнулась и в щель просунулась кудлатая голова одного из матросов:

— Мы их нагоняем! Капитан зовет наверх!

Лесли с винчестером в руке стоял на палубе широко расставив ноги стоял на палубе. Завидев Тарло и его спутников, он взял из рук ближайшего матроса жестяной рупор, повернул его в сторону катера и заорал во всю мощь луженой глотки:

— Говорит капитан Лесли, таможенная служба Северо-Американских Соединенных Штатов… Тьфу ты, флота его высочества! Приказываю застопорить машину, лечь в дрейф и принять на борт досмотровую команду! В противном случае, открываю огонь!

Катер попробовал было добавить ход, но Лесли это только подзадорило. Он отодвинул плечом матроса стоявшего возле картечницы, вручил ему винчестер и, прицелившись, дал очередь над головами стоявших на борту «Чезаре». Тарло видел, как ругаются капитан посудины и некто, чрезвычайно похожий на виконта де Тулуз-Лотрека.

— Минута на размышление! — уже без всякого рупора проорал Лесли.

Катер замедлил ход. Было заметно, как повернулась за борт вынесенная стрела лебедки.

— Они пытаются что-то сбросить с той стороны! — крикнул Андре — Это гроб!

Над фальшбортом катера, хорошо различимая в свете прожектора, появилась глумливая физиономия Савина. Он приподнял над головой шляпу и поприветствовал «старых знакомых». Затем катер двинулся с места и яркое пятно мощного прожектора осветило качающийся на волнах длинный черный ящик.

— Скорее, якорь! — холодея, приказал Тарло. — Гроб загружен под крышку золотом! Он вот-вот пойдет на дно!

— Шлюпку на воду. Ложимся в дрейф, — с тоской глядя вслед удаляющемуся катеру, проговорил капитан. — Может, все же пустить их на дно?

— Нет, не до них. Ловите «покойника».

Граф держал в руках восковый бюст фон Эберфельда.

«Бедный Дитрих! Я знал его… — крутилось в голове — Неужели же ко всему этому злодейству, произошедшему и готовившемуся, действительно причастна наша разведка? — раздумывал он. — Может ли такое статься?!»

Открытый гроб стоял на столе в каюте, наполняя ее золотым блеском.

— Мы хорошо поработали! — глядя на открывшееся взору золотое великолепие, прокомментировал Андре.

— Просто слов нет! — подхватил Гвидо.

— Жаль только добычу придется отдать, — тяжело вздохнул Лесли.

— Савин вернется, — покачал головой Тарло. — Он — мошенник класса люкс. Думаю, сейчас он полагает, что мы его попросту ограбили. Значит обязательно пожелает отомстить. И с Дитрихом фон Эберфельдом, очень может быть, мы тоже сегодня виделись не в последний раз.

Дело десятое. Игра на «Баяне»

Андре вошел в кабинет тайной службы, расположенный над главным залом игорного дома, и кивнул графу Тарло.

— У парня все в порядке. Де Шатийон здоров, задумал отправиться в Геную. Хочет порисовать тамошние пейзажи. Как он сказал: «Художник, не писавший Италию, всю жизнь писал не то»! Лично я не заметил, чем таким вид Неаполитанского залива лучше нашего… — Он указал на морскую ширь за окнами и суровый замок на высокой скале, охватывающий взором паруса далеких яхт. — Шатийон просил передать вам свою искреннейшую благодарность за помощь и защиту. Сказал, что, если когда-нибудь потребуется его содействие, он будет счастлив… — Камердинер воздел руки, точно поддерживая атмосферный столб, изображая, как именно будет счастлив Матье де Шатийон. — Словом, собирается зайти попрощаться, а пока вот передал вам на память это. Сказал, это «ветер должен был принести к вашим ногам».

В руках сотрудника тайной службы появился лист из блокнота, на котором сангиной был нарисован портрет бывшего лейб-улана.

Тарло взял подарок и улыбнулся, вспоминая набережную и щедрого на слова художника. Пожалуй, не будь он тогда столь болтлив и откровенен, кто знает, как повернулось бы там, в доме возле казино.

— А что, похож, — заметила Алиса.

— Да, сходство ему удалось передать, — согласилась мадмуазель Женевьева. — Интересно, граф, как вы догадались, что юноша не причастен к убийствам и ограблению?

— Признаться, додумался не сразу. Краски, аккуратно разложенные по цветовому ранжиру, своего рода нонсенс у художника, с рассвета пишущего море. Он смотрит не туда и думает не о том, как положить тюбик. Когда обнаружилась подмена ящика, я решил было, что юноша тоже связан с мадьярскими террористами. Подмена явно готовилась заранее. Первая мысль — он пронес за полицейское оцепление пистолет. Но, если в деле были замешаны телохранители, а как мы знаем, так оно и было, то чтобы доставить оружие за полицейский кордон, вовсе не требовалось особых хитростей.

Вы видели, что помост, где располагались стулья августейших особ, был достаточно высок и закрыт полотнищами со всех сторон, кроме моря. Андре подметил совершенно правильно — с флангов и тыла не подойти, а с фронта — не всякий снайпер мог решиться выстрелить в отдаленную мишень с борта качающейся яхты. И, уж точно, не из пистолета.

Тогда-то я и догадался, что в «китайской шкатулке» был спрятан взрыватель к адской машине. Нож, шприц с ядом — не подходили. Для удара требовалось подойти вплотную к эрцгерцогу, а вокруг него было множество полицейских, восемь телохранителей своих и еще несколько здешних. Стало быть, оставалась только бомба.

— Да, — обескураженно покачала головой Алиса. — Этот милый юноша не производит впечатления человека, хоть сколько-нибудь причастного к политическим интригам. Никогда не подумаешь, что он способен на