колючих снежинок, и чувствовала, как мне за шиворот капля за каплей стекает подтаявшее от моей разгоряченной шеи мороженое. Судя по запаху — шоколадное с трюфелями! Блин! И почему же я очутилась лицом к стеклу, а не к полкам?! Было бы не так обидно замерзать насмерть…

Внезапно сквозь запотевшее стекло я заметила знакомую полураздетую фигуру с голым торсом и задницей. Кажется, на Косте сейчас остались одни стринги. Парень перепрыгнул через барную стойку и с крепко сжатыми кулаками набросился на своих же бездарных дружков. Дилана он сильным толчком в грудь отбросил к серванту с чистой посудой, которая, звеня, тысячами осколков разлетелась по полу. Доминик же попытался защищаться, но был двумя ударами повален под барную стойку. Взбесившийся Коста продолжал молотить его своими разбитыми кулаками, приговаривая:

— Где она? Где девчонка? Что вы с ней сделали?

— В сугробе! О-о-у! И-хи! О-йо! — визжал пол его ударами несчастный Дилан. — В ледяном гробу! А-о-о-ый!

— Да в холодильнике она! — выкрикнул Доминик, отряхивая с себя осколки стекла. — Ай! За что меня то? О-йой!

— Как вы посмели ее тронуть, твари?! — шипел Коста, отвешивая подзатыльники одному и второму с молниеносной скоростью. Он реально взбесился, в него будто вселился демон — парень лупил и крушил все вокруг, кидаясь на всех, как сорвавшийся с цепи пес. Он чеканил каждое слово, вместо восклицательного знака добавляя после него крепкий удар кулаком. — Никто! Не смеет! К ней! Прикасаться! Ясно?

Странное противоречивое чувство поселилось у него в груди — только он мог приставать к Антонине Эванс, хватать ее за руки и талию, а так же, видимо, хамить и грубить, но остальные не должны ее и пальцем касаться! Иначе… иначе он их просто размажет по стенке… или по барной стойке, как сейчас.

Что ж, ты можешь быть самым крутым парнем, Коста! С разбегу один завалить двоих, тех, кто посмел обидеть ту, что тебе нравится… Но какой в этом толк, если она сейчас превращается в ледышку в холодильнике? А ты машешь кулаками и даже не можешь обернуться в ее сторону?

За толстым дверным стеклом холодильника не было слышно ничего — сюда с трудом проникали даже оглушительные басы музыки.

— Наверное, он месит рыжего с белобрысым за то, что те позволили мне так легко отделаться. Ну или за то, что засунули меня в холодильник вместо микроволновки. Чего же еще ожидать от Косты? — ошибочно подумала я, не зная позвать ли мне на помощь или же, наоборот, отсидеться тут, пока мой враг номер один не исчезнет с поля зрения.

Коста даже ни разу не обернулся на крики, страшный грохот и бедлам вокруг. Да пусть все рушится! Пусть все катится сами знаете куда! Пусть сгорит весь этот белый свет, если его внутренний мир уже давно превратился в пепел!

Черт! Холодно-то как! Мои ноги одеревенели, руки онемели и не слушались. Я решила все-таки позвать на помощь, надеясь, что моя посиневшая рожа, маячившая среди инея на стекле холодильника хоть немного разжалобит Косту. Но тут случилось нечто непредсказуемое — мой язык, нечаянно лизнувший замерзшее стекло… намертво к нему прилип. О, проклятье! Блин! Б-п-лин! Ф-флин!

В сердцах я со всей силы лягнула ногой полки сзади себя и, о счастье, они с грохотом провалились назад куда-то в противоположную стену. Благодаря судьбу за чудо, а китайскую сборку — за суперненадежность, я, все еще прилипшая языком к стеклу, смогла кое-как остановить время с помощью часов и кристалла Ледяного Джека. Затем достала из кармана сложенный белый плащ, укрылась им вместе со своим многострадальным языком и телепортировалась из холодильника, но недалеко, а рядышком — опять прямо к злополучной барной стойке.

Думаю, что даже и без плаща невидимки, ни Коста, ни его избитые дружки меня бы не заметили — так сильно они были увлечены дракой. Я же просто не стала вмешиваться — пусть, действительно, победит сильнейший! По моей «оттаивающей» после шоковой заморозки спине побежали мурашки — но не от душного теплого воздуха в зале, а от неприятного пугающего чувства, будто за мной опять пристально кто-то следит. Время было остановлено, все вокруг замерли в самых нелепых позах и с самыми антифотогеничными выражениями лиц.

В дальнем темном углу я заметила пару небольших светящихся огоньков — зеленый и желтый. Хм… где-то я их уже видела… Я нахмурилась, помотала головой, стряхнув с волос кучу снежинок и, подгоняемая нехорошим чувством, резко развернулась к двери, дабы навсегда телепортироваться из этого помещения, оставив позади очень плохую компанию вместе с жуткими воспоминаниями.

Но в следующую секунду я так и застыла на месте, парализованная от шока, словно снова попала в холодильник. Прямо перед моим лицом, практически упираясь мне в нос острием тонкого лезвия, в воздухе висел тот самый швейцарский выдвижной нож, такой знакомый мне по сцене на тайном пляже среди камней…

Нож парил в воздухе и выглядел так, будто его пару секунд назад кто-то метко кинул мне в спину. Но кто?! Неужели Коста? Но когда? Ведь парень сейчас был так занят дракой, что даже не заметил моей рожи в холодильнике!

— Ой, ну все! Да какая мне разница! — махнула я рукой и бросила быстрый взгляд на затертый циферблат своих старых часов — там между гнутыми часовой и минутной стрелками быстро таял остаток кристалла Ледяного Джека. Мое сердце отчаянно заколотилось, я сильно запаниковала — еще минут десять, и я больше никогда не смогу останавливать время! Без волшебного кристалла мне никогда не выиграть Гонку Дьяволов!

Нет, я далеко не супергерой, который жертвует собой ради спасения мира. Весь такой безотказный и благородный до тошноты, какими их рисуют в современных фильмах. Лично я больше никого не собираюсь спасать — мне нужна лишь чашка кофе и хорошенько выспаться. Не мое это дело — вмешиваться в происходящее! Как там в песенке поется: «Кто людям помогает — лишь тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя!» Будь что будет!

Подгоняемая такими эгоистичными мыслями, я легонько оттолкнула со своего пути мешавшийся нож, тот по инерции несколько раз прокрутился вокруг своей оси в воздухе. Какая разница кто и в кого его швырнул? Самое главное, что он не попадет в меня, а, скажем, улетит во-он в того надувного единорога в бассейне или чью-нибудь силиконовую задницу. В любом случае будет один громкий хлопок и куча истошных визгов!

Так думала я, продрогшая и злая, пробираясь к заветной двери из холла, стуча зубами, проклиная всех вокруг и грея душу