Ксюха! Я тебя люблю!

Тут же в воображении всплыло лицо любимой жены Ксении.

Да! Хоть я в душе и романтик, и в Ксению в своё время по-настоящему втюрился, но такое неуважение к окружающим людям и такую показуху допустить бы никогда не смог, решил в итоге про себя Платон.

Это своеобразное проявление эгоизма. Хотя парный эгоцентризм присущ всем влюблённым.

Тут же в памяти всплыл недавний эпизод в метро. Тогда Платон сел на крайнее от двери место в самом конце вагона. Рядом, чуть позже, присела девушка с парнем. Ей, видимо, показалось тесно рядом с Платоном, и она, скорее всего, пожаловалась на это своему молодцу, и они поменялись местами.

Парень, желая наказать «обидчика» своей дамы и выслужиться перед нею, специально сел вплотную к Платону, с излишней силой прямо вжимая того в боковое ограждение.

Платон, поначалу вытерпев, немного выждал, но потом, чувствуя неуёмную жажду этого интеллектуально недоразвитого мордоворота показать, кто здесь хозяин, кто прав, – высказал тому свою претензию:

– «Молодой человек! Вы, что? Хотите меня совсем с сиденья скинуть?! Зачем так напирать? Вы, наверно, хотите своей подруге свою силу и преданность продемонстрировать? Напрасно!».

Парень немного ослабил напор, при этом невольно и несколько неуклюже оправдываясь:

– «А Вы очень много места заняли! Девушку мою зажали!».

– «А от перемены мест сумма не меняется. И Вы теперь решили в отместку меня прижать. Этот путь порочен. Так Вы в жизни себе наживёте очень много проблем и врагов!» – и, слегка наклоняясь к невольному собеседнику, чтоб не слышала попутчица, вполголоса добавил:

– «И поверьте моему богатому опыту. Она этого не оценит. Даже наоборот, упрекнёт Вас, со временем назовёт подкаблучником. Женщины – существа противоречивые: любят командовать, но не уважают мужчин им подчиняющихся!».

Парень в ответ чуть усмехнулся и задумчиво замолчал, а Платон подвёл итог инциденту:

– «Так, что подумайте о своём поведении на досуге, наедине с самим собой!».

После взаимной паузы, длившейся несколько секунд, Платон добавил:

– «Да и не забудьте ещё такую деталь! Будь на моём месте или сейчас рядом кто-либо из моих четырёх сынков, да ещё и двух внуков, Вы бы уже лежали пластом на полу с разбитым лицом!».

Парень недоумённо слегка поёжился и совсем затих, немного, чтоб не заметила подруга, отодвигаясь от Платона. Парочка ещё некоторое время в полголоса о чём-то беседовала, но вскоре вышла. По привычке дремавший Платон, даже не открыл глаз и не взглянул им в след. Хотя оба давали на него косяка через плечо, возможно, пытаясь этим выразить ему своё презрение и негодование. Но хитрый и мудрый Платон не предоставил им такой возможности насладиться, якобы, своим преимуществом. Глупая и не дальновидная пошла молодёжь! Да нет! Скорее всего, лишь некоторые её представители, некие невоспитанные моим поколением особи – решил про себя он.

После этого случая Платон вспомнил ещё один. 22 февраля, накануне праздника защитника Отечества, с ним в метро произошёл конфликт, не имевший, к счастью, дальнейшего продолжения.

Но он неожиданно стимулировал в сознании Платона целое стихотворение:

Вспомнив этот случай, Платон продолжил свой путь на работу… и, проезжая на трамвае по Большому Устьинскому мосту, вдруг отчётливо увидел такую картину.

У парапета, почти на середине моста, под яркими лучами утреннего Солнца, молодая парочка, одетая в бело-светло-серые тона, стоя к нему спиной, и будто бы любуясь водяной рябью на Москве-реке, находясь, в то же время, боком друг к другу, вдруг принялась целоваться.

Парень, стоя справа от подруги, не снимая своей левой руки с её левого плеча, неожиданно стал своей правой рукой расстегивать молнию юбки на её правом бедре. Молния, медленно опускаясь вниз, постепенно обнажала почти белоснежное бедро с ясно проявившейся чёрной полоской её скромных трусиков.

Платон с любопытством ждал развязки. Но его нетерпеливое ожидание прервал ровный, беспристрастный женский голос:

– «Станция «Третьяковская». Переход на станцию «Новокузнецкая» и «Калужско-Рижскую» линию. Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны. Уважаемые пассажиры! При выходе из поезда не забывайте свои вещи!».

Чёрт! Какой сон недосмотрел! Надо же такому присниться?! – искренне удивлялся он.

А ведь только что, ещё до «Марксистской» мне снился какой-то другой, сразу же позабытый сон. Да! Видать так проявляется моя сексуальная озабоченность?! – продолжал он свой анализ.

Знать опять накатывалась весна! 2005-ый год набирал силу! И, как говорил Гудин, мартовский ледоход сменился апрельским блядоходом.