— Хар-рактер, — силясь изобразить знание дела, хмыкнул хлыщ, дождавшись, однако, когда Лизабет отъедет на безопасное расстояние. Эд смотрел на него, пытаясь понять, только ли пытается он пробраться в её постель или Лизабет настолько отчаялась, что это ему уже удалось. Хлыщ перехватил взгляд Эда и, истолковав его со всей возможной превратностью, пожал плечами.

— Дьявольский характер. Вся в отца, — важно проговорил он.

— Вы ошибаетесь, — сказал Эд.

— Неужели?

— Да. Вы не знаете характер её отца.

Хлыщ взглянул на него с удивлением, но Эд уже забыл о нём. Он думал о том, что только что услышал. Бесспорно, новость и впрямь свежохонькая, раз вчера её не обсуждали в «Серебряном роге». Юный Эвентри… они сказали — юный Эвентри? Или он ослышался? Но нет, цвета Эвентри — белый и красный… белое и красное скоро войдёт в моду, потому что юный Эвентри затеял войну…

«О боже, — подумал Эд. — Гилас… и Милосердный Гвидре… Не может быть. Этого не может быть».

Процессия проехала, и он остался один. Через двор ещё проезжали и проходили люди, некоторые кивали ему, но он не находил в себе сил ответить тем же.

Невозможно. Немыслимо просто. Юный Эвентри. Сейчас. Через двенадцать лет.

Он понял, что разворачивается, что идёт, с каждым шагом всё убыстряя ход, туда, откуда только что вышел, откуда ему велели убираться. Он не должен был возвращаться, должен был быть осторожен, он обещал себе, что будет осторожен, и наверняка, стоит потерпеть немного, все сведения просочатся сквозь замковые стены и найдут его сами…

Но он не мог ждать. Он должен был торопиться.

Конунг всё ещё был в малом зале для советов. Камергер, дежуривший у двери, не знал о том, что случилось здесь сегодня, и потому не воспрепятствовал Эду, воспользовавшемуся своим исключительным правом входить к конунгу без доклада. И Эд вошёл без доклада — в тот самый зал, где всего четверть часа назад едва не совершил свою последнюю ошибку.

Может статься, что он совершал её именно сейчас. Но он не мог ждать.

Золотой конунгский обруч лежал на столе. Конунг сидел у камина, сгорбившись, и бросал в огонь пергамент, мелко исписанный старательной рукой писаря, уже, вероятно, паковавшего пожитки для удаления в ссылку. Эд подошёл к конунгу на расстояние трёх шагов и остановился, дожидаясь, пока его изволят заметить.

Бросив в пламя последний листок, конунг обернулся. Его лицо было усталым, во взгляде сквозило раздражение, смешанное с холодным удивлением.

— Ты ошибаешься, Эдвард, если думаешь, что мой гнев столь скоротечен.

— Я так не думаю, мой лорд.

— В самом деле? Отчего же ты припёрся, когда я велел тебе не показываться мне на глаза? И отчего вынуждаешь меня высечь камергера, который о тебе не доложил?

— Простите, мой лорд.

Грегор Фосиган выпрямился и изучающе посмотрел на него.

— Ты, без сомнения, трезв. Ты вышел отсюда четверть часа назад и физически не успел бы напиться. Из этого я заключаю, что ты полностью отдаёшь себе отчёт в том, что делаешь. Ты знаешь, что делаешь?

— Вполне.

— Как любопытно. Ну и что же?

— Я мозолю вам глаза, вызывая досаду и раздражение.

— Точно подмечено. — Лорд Фосиган помолчал, вороша кочергой пепел в камине. — Ты порой удивляешь меня… Эд. Неужели ты не боишься?

— До одури боюсь, милорд.

— Вот за это, — сказал конунг после короткой паузы, — я и люблю тебя.

— За то, что всё равно пришёл?

— Нет. За то, что чувствуешь страх.

Какое-то время ни один из них не произносил ни слова. Вечер был хоть и ветреный, но тёплый, жар камина был не уместен, и спина Эда очень быстро взмокла. Лорд Фосиган же, хотя и стоял ещё ближе к огню, чем Эд, вовсе не страдал от жара — напротив, Эд заметил, что он кутается в свою мантию, словно его знобит.

— Говори.

— Я хотел спросить вас об Эвентри… правда ли это.

— Слухи расходятся быстро, — сказал конунг без улыбки. — Что ты хочешь услышать? Да. Правда. Я удивлён не меньше твоего. Все мы считали этот вопрос давно себя исчерпавшим и закрытым. Клан Эвентри распался, принадлежавшие им земли отошли к клану Индабиран… и тут появляется этот мальчишка… Анастас Эвентри. Ха! Анастас Эвентри!

— Что?.. — Эду показалось, что земля уходит у него из-под ног. — Это невозможно…

— Я знаю. И тем не менее — это так… вообрази себе. Он может возродить клан, если захочет, — добавил конунг вполголоса. — Если бонды будут на его стороне. И если я буду на его стороне.

— А вы… будете?..

Конунг ткнул кочергой в ворох пепла. Высокий язык пламени вырвался из-под золы и лизнул каминную решётку.

— Так всегда кажется, — проговорил лорд Фосиган, глядя на огонь. — Кажется, что осталась лишь горстка пепла… а потом какая-то шальная искра выбирается из-под золы, и на тебе, сгорает целый дом. Юный Эвентри… Надо же. Сколько ему может быть лет — восемнадцать, девятнадцать? Это должно было случиться. Я знал, что так будет.

Эд молчал. Всё, что он мог делать сейчас, это молчать. Конунг вскинул голову, послал ему усмешку, от которой мороз шёл по коже.

— Вспоминаешь наш давний разговор, верно? Ты и тогда сильно интересовался кланом Эвентри, помнится… а я разболтал тебе лишнего… что взять с пьяного старика. И теперь ты захочешь знать, что означает эта война? И намереваюсь ли я использовать её в своих интересах, как уже сделал однажды? Разумеется, намереваюсь. Ведь этот юноша жаждет гибели Одвеллов со всеми их приспешниками. Так отчего же не поддержать юного отпрыска некогда столь славного клана в этом, без сомнения, благородном и честном начинании? Он, мне доносят, в полном соответствии с заветами Дирха алчет не мести, но справедливости. Что ж, я дам ему месть, которая вполне сойдёт за справедливость. За неимением лучшего, во всяком случае. — Лорд Фосиган несколько раз ударил кочергой о решётку, стряхивая остатки золы, потом поставил её у стены и отряхнул руки. — Теперь спрашивай, что хотел.

— Вы отпустите меня?

Он никогда не знал, выиграл или проиграл свою жизнь на этот раз, до тех пор, пока ставка не была сделана. До тех пор, пока не задавал вопрос. До тех пор, пока не ловил в блестящих глазах конунга тень удивления. Эд знал — он жив и в безопасности лишь до тех пор, пока способен его удивлять.

Конунг был удивлён.

— Отпустить тебя? Куда? Зачем?

— В Эвентри. Туда, где будет идти эта война. Вы ведь сейчас будете набирать ополчение, не так ли? Если вы собираетесь послать подмогу… юному Эвентри… тогда дайте мне людей. Дайте мне отряд воинов под командование или… не давайте. Просто поручите что-нибудь. Я…

— Постой, Эд. Погоди. Ты слишком торопишься. И ты побледнел. Ты не побледнел так, когда я поймал тебя на лжи про Ортойя. Что с тобой происходит?