– Дети болели.

Мне тут же стало не по себе.

– Боже, они в порядке?

– Да, просто дерьмом заливают меня и все вокруг. – Она скорчила гримасу. – Началось все с Ханны, но дети – это как костяшки домино, так что в итоге заболели все.

– Мне жаль.

– Далеко не так, как мне, – ответила Мэдисон, и по ее взгляду я поняла, что она уже не о детях говорит. – Донован передал, что рассказал тебе все. Придурок.

– Это правда? – У меня еще есть кроха надежды на то, что он лгал.

– Да. – Она опустила взгляд.

– Почему ты это сделала?

– Ревновала.

– Ко мне? – Я хмыкнула. – Да у тебя в старшей школе было все. Я просто не понимаю, как такое возможно.

– Сама не знаю. Ты была такая хорошенькая, и весь этот флер таинственности. И Донован… ладно, это уже не важно. Это было глупо. Я была глупой.

– Жаль, что ты мне не рассказала. Жаль, что я узнала все от него.

– Я знаю. Мне надо было бы это сделать.

– Так хоть что-то из этого было искренним? Твоя дружба? Или это просто было из-за чувства вины, эдакий проект ошибок прошлого.

– Нет! Джуб, я… Хочу сказать, что да, началось все с этого…

Я ее перебила. Одно дело – думать так, а другое – когда твои подозрения подтверждаются.

– А, ради всего святого, Луиза? Ее же уволили. Она тут всю жизнь проработала. О чем ты думала вообще?

Она подавлена, не смотрит на меня.

– Я знаю, знаю. Мне так плохо. Клянусь, я что-нибудь придумаю.

Она подняла на меня глаза.

– Но ты должна понять…

– Думаю, что я все прекрасно поняла. И думаю, что разговор окончен.

– Джубили! – Она не сдвинулась с места, так что я неловко встала со стула и ушла в заднюю комнату, потому что я только туда и могла уйти. Она за мной не пошла. В голове гудело от злости, и из-за этого в носу защипало, к глазам подступили слезы, и вот они уже катились по щекам. Я чувствовала себя такой дурой. Из-за Мэдисон. Из-за отъезда Эрика и Айжи. Из-за всего. Будто бы я жила в какой-то школьной мечте, где самая популярная девочка хотела со мной дружить, где я могла влюбиться и начать встречаться с парнем, как обычная девушка.

– Повзрослей уже, – бормотала я себе, смущенная собственной наивностью. Боже, все было настолько проще, когда я была одна. Но, к счастью, кроме этой работы, кажется, я возвращалась к тому, с чего начала. С одиночества. И для меня это в самый раз. Безопаснее, если вдуматься. Я выпрямила спину, вытерла лицо и сделала глубокий вдох. А потом вернулась к стойке.

Мэдисон ушла.

Позже, расставляя книги на полках с биографиями, я заметила Майкла, гольфиста, он стоял у принтера и что-то бормотал себе под нос. Так странно видеть его не за привычным местом у компьютера, где он смотрел на дурацкий зеленый экран и делал первый удар или что там нужно делать в этой игре.

Я подошла поближе, чтобы узнать, в чем дело.

– Черт побери! – прошипел он и несильно ударил кулаком по принтеру.

От неожиданности я подпрыгнула. Он поднял голову.

– Ой, извини! – Он был похож на школьника, которого застукали, когда он рисовал на парте. Если бы это не выглядело так жалко, то было бы даже мило.

– Я могу чем-то помочь?

Он удивился, будто ему и в голову не пришло попросить о помощи.

– Да. Если можно. Я пытаюсь распечатать документ уже с полчаса, а бумага постоянно застревает. Я уже потратил доллара четыре четвертаками. Мне казалось, что принтер отдаст мне бумагу, но на нем написано, что он опять ее зажевал.

– Он у нас капризный, – вспомнила я слова Луизы, которая поделилась со мной этим секретом в первый мой день тут. Я наклонилась и открыла ящик, где мы храним бумагу. Майкл стоял рядом с лотком подачи бумаги принтера, так что я подняла на него глаза.

– Ты не мог бы чуть отойти назад?

Он отступает на шаг.

– Еще чуть.

Еще два шага.

– Спасибо. – Я заполнила лоток до самого верха. И обернулась к нему: – Он нормально не работает, если бумаги меньше, чем половина лотка. Такая у него причуда.

– А-а-а, для этого надо разбираться в технике. Вы бы хоть табличку повесили.

– Мы вешали. Несколько раз. Ее рвали, на ней писали. Однажды даже ее кто-то украл. Так что мы перестали пытаться.

– Ого. Безумие какое-то.

– Да уж. Слушай, давай я возьму ключи со стола и отдам тебе деньги, которые съел принтер?

– Нет, все в порядке. Не в деньгах дело, просто мне очень нужно было это напечатать.

– А что это? – Любопытство взяло верх. – Что-то связанное с той игрой?

Он смущенно опустил взгляд.

– Нет-нет, это с ней не связано. Это просто… бизнес-план.

– Правда? – Я удивлена тому, что у него есть амбиции вне игры. – А что за бизнес?

– Знаешь, где старое поле для гольфа за городом? Заброшенное?

– Да. – Я вспомнила, как мы глухой ночью ехали мимо него в Нью-Гэмпшир. С Эриком. Сглотнув, я выкинула его из головы.

– Я хочу его купить. Вернуть к жизни. Это отличное место. – Он посмотрел на меня, глаза сияли.

– Ого. Рада за тебя. Ладно, пойду за ключами.

Через несколько минут я вернулась, а он стоял у своего привычного места и ровнял стопку бумаги, видимо бизнес-план. Я открыла коробку с мелочью и набрала четвертаков на четыре доллара, положила их в пластиковый стаканчик, который я взяла со стола.

Я поставила мелочь рядом с ним.

– Вот, держи.

– Спасибо. – Он уже вернулся к игре.

Я какое-то время постояла рядом, пока любопытство не победило.

– Слушай, а почему ты сюда приходишь каждый день? Просто поиграть в эту игру?

Я смутилась сразу же, как задала вопрос, потому что не понимала, как грубо это может прозвучать.

– Прости, пожалуйста. Я не хотела…

– Нет, все в порядке, – ответил он. Но потом он просто продолжил смотреть в экран. Через долгие двадцать или тридцать секунд, когда я уже собралась уйти, он заговорил: – Мои родители умерли. В прошлом году. Мама от рака груди. А папа несколько месяцев спустя. Дурацкий несчастный случай.

– Автокатастрофа?

– Нет, он упал с лестницы, когда пытался почистить водосточные трубы. – Он тихо хмыкнул. – Мама всегда говорила ему нанять кого-то для этого.

– Боже, мне так жаль.

– Да. Как бы то ни было, мои родители были довольно известными людьми, так что потом мне звонили, заходили домой и на работу без предупреждения, чтобы проверить, как я, присылали мне всякие вещи, и в какой-то момент я уже не смог этого выносить. Соболезнования. Жалость. Так что я взял отпуск за свой счет. И однажды зашел сюда, чтобы спрятаться от всего этого. Так и стал приходить. Я не особо об этом думал, но, кажется, это оказалось хорошим способом отвлечься. В любом случае это было легче, чем быть с теми людьми. – Он махнул в сторону двери. – Наверное, это звучит немного безумно.