себе новость о том, что он погиб, не сильно удивила или как-то задела Ксюху. Она давно смирилась с его утратой. Но девушка очень хотела хотя бы узнать о нем подробнее, узнать его судьбу, как он жил, чем занимался, скучал ли по ней. Если тот приезжий проплыл такое расстояние и вез это, довольно личное, письмо, значит они как минимум были хорошими друзьями!

Группа покинула шлюз бара и уже подходила к шлюзу гаража, как вдруг из-за угла выскочил еще один молодой пацан с обрезом наперевес:

— Здарова, отцы! — выкрикнул он. Ксюха поняла, что сейчас он выстрелит в них почти в упор. — Это вам за пацанов!

До того, как он успел нажать на спуск, Лилит решила прикрыть собой Дядьку и Димона и прыгнула в сторону противника, мысленно крича, чтобы этот горе-мститель промахнулся и… так и получилось. «Опарыш» вздрогнул от неожиданного действия Лилит и дробь просвистела над головами. По всей видимости, он не ожидал, что его цели не будут стоять столбом, и просто пересрался, что характерно для этих дерзких малолетних дебилов. Не дожидаясь, пока он придет в себя, девушка нанесла ему удар по руке, выбив ствол, затем локтем в шлем, немного дезориентировав, после этого прижала руки к себе и, вложив всю ненависть и злость, нанесла прямой удар ногой в грудь.

То, что произошло дальше, повергло ее в шок.

По ее логике, удар ногой должен был просто сбить с ног обезоруженного противника, после чего его спокойно можно было бы связать. Но несчастный «опарыш» будто бы получил не удар ногой в грудь, а пушечный снаряд, выпущенный в упор. Прозвучал мощный хлопок, и противник отлетел от Лилит на несколько десятков метров вперед, с силой впечатавшись в советский бетонный забор, от чего тот покрылся крупными трещинами, а затем вся секция медленно завалилась на землю.

— Фига себе! — выдохнул Димон.

Лилит стояла в шоке, не веря своим глазам.

— Я… Я что… Как? — попыталась найти слова она.

К ней подошел Дядька, который даже снял шлем, чтобы посмотреть на нее своими глазами.

— Ксюх? Это чего щас было вообще?

Глава 14

Сопротивление

На станции стояла глубокая ночь. Как и в родном городе Смолова, ночью тут вырубалось основное освещение, а общего шума и гула становилось значительно меньше. Проспав почти сутки после очередного нападения (да когда ж его перестанут пытаться убить?), Павел проснулся и теперь не мог заставить себя спать. Катя, обняв его, сопела рядом. Они лежали на полу посреди вагона поезда, на импровизированной кровати из кучи подушек и пледов.

Алексей Вдовин расположился в кабине машиниста в своем гамаке. А две его близняшки улеглись в соседней «комнате», в центральной части вагона, отделенной сейчас шторкой. Вдовин оказался довольно гостеприимным мужиком в довольно негостеприимном месте. Он принял беглецов без лишних вопросов, оказал необходимую помощь и сказал, что пока Павел не восстановится, они могут пожить здесь. Смолову было уже даже немного стыдно от того, что сначала ему пришлось зашивать рану на боку, а потом еще и лечить голову. Повезло, что тот подлый удар со спины оказался слабоват, чтобы нанести серьезные увечья, и лишь на короткий срок выбил его из реальности, оставив гематому.

Смолов смотрел на светящиеся в темноте рисунки на потолке и стенах и размышлял, что делать дальше. Печалило то, что напавшие уроды стащили фотографию. Павел наконец-то нашел нить и узнал, что «Слобода» в этом городе, оказывается, не одна, и по всей видимости, если на «Суконной» федералы никого не нашли (а мотивация найти у них точно была), то значит, девушку, а точнее уже женщину, следовало искать именно тут, на «Козьей».

В общем-то говоря, уже через несколько дней пребывания тут, когда Павел уже мог нормально передвигаться, он решил не терять времени и предложил Кате прогуляться до местного бара с интересным названием «КоZа», где он и планировал не только рассказать ей подробности про фото и записку, но и расспросить у местных, знает ли кто-то эту Марию с фотографии. Но не успели они даже нормально посидеть, как к ним пристали эти малолетки. Как теперь без фото найти хоть кого-то? Можно было бы, конечно, реально ходить и опрашивать теперь всех исключительно словами, но без изображения это гиблая затея.

Повернувшись, Смолов посмотрел на Катю. Он до сих пор не верил, что она реальна. Такая по-настоящему красивая девушка, которая словно вернула его к жизни и сделала на десяток лет младше своей энергией, была настоящей, не подставным агентом, не сном и не случайностью. Только вот с ней тоже оставался вопрос о дальнейшем плане действий. Катя настроена по-боевому, хочет теперь перевернуть весь мир и пойти против Федерации, в которой прожила все это время. И у нее на это была огромная мотивация, Павел мог ее понять.

Он лежал и вспоминал их разговор, когда они зашли в бар и сели за стол, минут за пятнадцать до того, как до них докопалась та малолетняя гопота:

— Ты меня спрашивал, кто мне дядя Леша, — сказала она, когда они сели за стол, — Наверное, раз тебя пытались убить спецслужбы, тебе стоит знать, как тут все работает…

— Я в принципе догадываюсь, он либо друг Хаматова, либо брат?

— Эй! Я вообще-то хотела красивую длинную историю рассказать, а ты все заспойлерил! Утю-тю, — по-детски грозно пригрозила пальцем она и забавно скривила губы.

— Да ладно тебе. Это ж вроде очевидно. Я и так догадывался, что где-то тут есть связь. Только почему он сейчас не в Федерации? Они поругались, и он ушел сюда отшельником?

— Ну вот ничего ты и не догадался, так-то! — довольно произнесла она. — Дядя Леша двоюродный младший брат моего отца, и у нас… у них в семье все так или иначе работали либо в администрации, либо в силовых ведомствах. И если мой отец пошел в правительство, то дядя Леша в органы. И по идее, у него возможность попасть в Терра была. Отец даже заезжал к нему, когда меня забрал у мамы, предлагал