Трава кончается, они выходят на круглую проплешину, засыпанную черным гравием. В воздухе висят огромные панцири Рыжки, Белки и других коров, которых Корнелис откуда-то знает. С коров плохо среза́ли мясо – они вымахали больше дома и теперь висят в Татисе, прикованные к земле перелязгивающими цепями. На черной поляне стоят трое мальчиков. Они все одеты в одинаковые полосатые куртки, на головы накинуты капюшоны, так что не видно лиц.

Сидба режет круг около ног того, что стоит первым, сноровисто взбирается по его штанине. Мальчик берет его в руки, гладит.

– Он мой, – говорит Корнелис.

– Верно, – отвечает мальчик. – Можно погладить?

– Гладь, – пожимает плечами Корнелис.

– Они едут. Скоро приедут, – говорит второй мальчик.

– Кто едет? – спрашивает Корнелис.

– Они не станут чистить. Еще рано, – успокаивающе хлопает Корнелиса по плечу третий мальчик.

– А Сидба? – спрашивает первый мальчик. – Они могут струсить.

– Верно, – говорит третий мальчик. – Попробуй мяту. Зеленые конфетки, мята, что-то это значит.

– Глубоко и холодно, – говорит второй мальчик. – Спрячься!

– Заткнись, ссыкло! – грубо кричит первый мальчик. – Он не может спрятаться, а то не знаешь?

– Верно, – говорит второй мальчик и начинает хныкать. – Можно погладить?

– Гладь, – пожимает плечами первый мальчик.

– Запомни, – говорит третий мальчик. – Если взять текучее серебро и жирную глину, то можно…

– Он не сумеет, – печально говорит первый мальчик.

– Я же сумел, – отвечает третий мальчик.

– А стеклянные бутылки? Забыл? – спрашивает первый мальчик.

– Верно, – отвечает третий мальчик.

– Смотрите, что у Сидбы в сумке! – вдруг кричит второй мальчик.

Он держит в руках сияющий белым светом ключ. В этом свете Корнелису почти удалось разглядеть под капюшонами их лица.

* * *

Тетушки всегда привозили на Маяк суету и шум, вот и теперь. Даже не переодевшись, едва поздоровавшись и недослушав доклад Морица, они взялись за дела и всё поставили вверх дном. Тетушка Парандолла привезла какой-то мудреный аппарат и отправилась с Морицем искать трещины в стене Библиотечной башни. Тетушка Такуццуна гремела чем-то в Железяке. Капитан Колиц, рулевой «Трилитака», помогал ей, с грохотом двигая какие-то ящики.

Тетушка Барбацуца погладила Корнелиса по голове и сказала:

– А мы с тобой, мальчик, пойдем в твою комнату и поговорим.

Они поднимались по винтовой лестнице Жилой башни. Корнелис держал тетушку под локоть и думал, что вот сейчас она сюрпризом увидит Сидбу, а Мориц говорил, что она, возможно, умеет лечить рыжих лемуров, ведь лечила же она всякие болячки, хорошо, что тетушка Такуццуна не пошла с ним – она строже. Войдя в комнату, тетушка Барбацуца сморщила нос и сказала:

– Мальчик! Чем у тебя так пахнет?

– Это…

– Открой окно сейчас же! Проветривание и чистота!

Пока Корнелис кинулся открывать окно, тетушка Барбацуца быстро обежала комнату, сунула голову в платяной шкаф, забралась под кровать, откуда вытащила давно потерянный красный носок, переворошила ящик с игрушками и вдруг наткнулась на клетку. Она сорвала с клетки наволочку и вскрикнула:

– Ага! Вот он, источник вони! Но что это, мальчик? Где ты это взял?

– Это Сидба. Рыжий. Сумчатый лемур, – выдавил из себя Корнелис.

Тетушка Барбацуца двумя пальцами, за шкирку, вытащила Сидбу из клетки и разложила на письменном столе. Зверек открыл глаза и коротко тявкнул.

– Осторожно! – крикнул Корнелис, бросаясь к ней.

– Цыц! Тихо! – одернула его тетушка.

Она наклонилась к столу и дунула Сидбе в мордочку – он сразу же закрыл глаза. Тетушка содрала лайковые перчатки и провела двумя ладонями по рыжей шерсти от носа до хвоста, потом перевернула Сидбу на спину и помяла тонкими пальцами живот.

– Вот оно что, – задумчиво сказала тетушка Барбацуца, пристально посмотрев на Корнелиса. – А мы всё гадали, из-за чего… А этот механический болван не сообразил, конечно.

– Вы ему поможете, тетушка? Я без него…

– Ты нашел его на полюсе, мальчик? Так?

– Верно. Вы ему…

– Что-то с ним надо делать. А ведь это неплохая мысль, как я сразу не сообразила?

Тетушка аккуратно, совсем не так как вытаскивала, положила Сидбу в клетку и накрыла ее наволочкой. Она достала из ридикюля пузырек с пульверизатором и побрызгала себе на руки. Потом улыбнулась Корнелису и сказала:

– Я смотрю, ты сделал Сидбе перевязку? Молодец. Выше нос, мальчик, не грусти! Вечером я дам ему особенную пилюлю, и он непременно поправится!

Теплая волна плеснула у Корнелиса в сердце, да так, что увлажнились глаза. Он молча обнял тетушку и прижался головой к ее груди. Тетушка потрепала его по макушке:

– Всё-всё! Что за коровьи нежности? Неси свои тетради, посмотрим, как у мальчика дела с уроками! И не забудь «сонный» журнал!

Чай накрыли вечером в саду на большом столе. Пока тетушки переодевались в своей комнате, а Мориц и Колиц таскали из баркаса чемоданы, саквояжи и тюки, Корнелис заварил три вида чая – черный, красный, и зеленый. В каждый чайник Корнелис положил горсточку подсушенной мяты, почему-то ему показалось, что тетушкам это понравится.

Тетушки торжественно и чинно спустились в сад. Они привезли Корнелису угощения с острова Садчалан: засахаренные фрукты, муравьи в меду, глазированные цветы и пирожные с кремом. Всё это великолепие было упаковано в изящные коробочки с подписями: «Корнелису с Фрамталяса». Сами тетушки переоделись и стали похожи на свои воздушные пирожные – пышные кружевные юбки, шлейфы, чепчики, рюшечки и помпончики. Тетушка Такуццуна была во всем розовом. Тетушка Парандолла в фисташковом. Тетушка Барбацуца выбрала цвет кофейного мороженого. Все уселись за стол, и началось чаепитие.

Корнелису первым заговаривать не полагалось. Обычно его это мучило, но сейчас он был так счастлив, что совсем не тяготился. Капитан Колиц разлил черный чай, разговор у тетушек пошел о делах. Звенели фарфоровые чашки, клацали сахарные щипчики, Корнелис набил полный рот пирожными, Рыжка пялила из коровника глаза на длинных стебельках и призывно помыкивала.

– Сестричка, что с Библиотечной башней? – спросила тетушка Такуццуна, накладывая сахар.

– Ничего страшного, сестричка. Завтра утром начнем латать крышу. Сестричка, а как дела у нашего мальчика?

– Всё просто замечательно, сестричка Парандолла, – ответила тетушка Барбацуца и налила себе в чай сладких сливок.

– Говорят, ты завел себе дружка? – улыбнулась Корнелису тетушка Такуццуна.