шлемы, Моррис и Маркли открыли герметичный пружинный люк и вышли наружу.

Насколько они могли судить, в долине царило безветрие. Было достаточно тепло: пришлось отключить в костюмах обогревающие устройства, рассчитанные на холод стратосферы. Зависшее почти над самой головой громоздкое кривобокое солнце жарило вовсю, изливая на долину красно-коричневые лучи. Вокруг него лениво парили облачка совершенно неземной формы, а чуть подальше и пониже над темными холмами и скалами кружились в бешеной пляске тучи, как будто там свирепствовала страшная буря.

Прикидывая траекторию ракетолета, Моррис и Маркли разглядели в небе размытое пятно – как видно, то самое, в которое они влетели над Невадой. Маркли все больше одолевали тревога и недоумение, и он подумал, что это пятно, видимо, возникло в результате столкновения двух разных пространств и образовало проход между их собственным миром и этим чуждым измерением. В красноватом воздухе оно походило на маслянистый сгусток из тех, что иногда образуются в прозрачном вине.

Эта гипотеза показалась Маркли неправдоподобной и совершенно фантастической. Но другой придумать не получалось.

– И куда нам идти? – спросил он, пока они с Моррисом вертели головами.

Снаружи было видно, что разноцветная река вытекала из ущелья, которое прорезало остроконечные скалы немыслимых расцветок, похожие на окаменевшую радугу. Справа и слева долину окаймляли бесплодные обрывистые склоны, а внизу под ними располагались участки совершенно сумасшедшего леса. Одна такая куща, изгибающаяся дугой, начиналась где-то в сотне ярдов справа от ракетолета.

– Предлагаю пройтись вон до того леска. – Моррис указал на удивительные заросли. – У меня такое чувство, что лучше бы нам поскорее найти укрытие. Может, я и ошибаюсь, но что-то мне подсказывает: Сакамото с дружками где-то неподалеку.

– Если и так, обзор у них тоже не очень, – отозвался Маркли. – Может, мы вообще их потеряли: вдруг они взяли да и пролетели преспокойно через это слепое пятно.

– Я бы не стал полагаться на случай. Не хотелось бы схлопотать в затылок японскую тупоконечную пулю.

– Если в этом мире не воспламеняется ракетное топливо, то нет никакой гарантии, что выстрелит пистолет, – заметил Маркли. – Но почему бы и правда не взглянуть на тот лес.

Они направились к деревьям, пытаясь приспособиться к несуразно маленькой силе тяжести, из-за которой приходилось передвигаться двадцатифутовыми прыжками. Но через несколько шагов гравитация резко увеличилась, как будто они попали в зону с иными физическими законами. Один или два шага удалось сделать в поле почти привычного земного тяготения, а потом снова начались нелепые прыжки; еще дюжина ярдов – и друзья опять зашагали как обычно.

Деревья, до которых на первый взгляд было рукой подать, странным и непонятным образом отдалялись. Но вот, когда Моррис и Маркли, передвигаясь то так, то эдак, сколько-то прошли, лес буквально вырос прямо перед ними, четко видимый во всех подробностях. Высоко в небесах над всеми прочими деревьями возносились два немыслимо длинных стебля, словно явившиеся прямиком из наркотического бреда какого-нибудь любителя гашиша; под ними теснились, пригибались к земле, склонялись и переплетались в чудовищные заросли деревья поменьше, и среди них не было ни одного похожего. Здесь встречались растения, на которых одновременно росли и огромные круглые листья, и вытянутые папоротниковые вайи. На одной ветке висели плоды, похожие на тыквы-горлянки, крошечные сливы и пузатые дыни. Повсюду цвели необычайные цветы, рядом с которыми самые вычурные земные орхидеи показались бы жалкими безыскусными маргаритками.

Все здесь было диким, неправильным и развивалось по каким-то совершенно бессистемным законам. Казалось, весь этот хаотический мир был сотворен из атомов и электронов, ведущих себя абсолютно непредсказуемо. Ни одного повторения – даже камни и минералы под ногами выглядели совершенно противоестественно.

Пока что им не попадалось никаких животных. Но вот какое-то странное существо, похожее на толстобрюхого змея, спустилось сверху по одному из нелепых высоченных стеблей, бодро перебирая паучьими лапками. Охваченные любопытством вперемежку с ужасом, как бывает в кошмарном сне, Моррис и Маркли шагнули вперед, пытаясь понять, где у этого чуда-юда голова, а где хвост.

И тут лес удивительным образом пропал, будто мираж: фантасмагорические верхушки возвышались теперь в нескольких сотнях ярдов наискосок. Обернувшись, друзья увидели, что за время их короткого путешествия вся долина успела неузнаваемо измениться. Сначала они даже не смогли отыскать свой ракетолет, но потом все же разглядели блестящий металлический корпус где-то в совершенно другом месте, гораздо дальше, чем ему полагалось быть.

Перед ними вместо леса теперь было открытое пространство, и снова загадочным образом появилась разноцветная река. На противоположном ее берегу виднелись разрозненные рощицы, а за ними – опаловые переливающиеся скалы.

Голова у Маркли и Морриса шла кругом из-за этой неразберихи, и обоих все сильнее одолевали ужасные сомнения, в том числе и в надежности собственных органов чувств. Невероятный лабиринт призрачных образов, по которому они бродили, смущал здравый рассудок. Пожалуй, впервые в жизни оба приятеля постигли, что значит потеряться детьми в беспредельном и неопределенном мире. Свойственные им бодрость духа и живость потихоньку уступали место исподволь подкрадывающемуся подспудному ужасу.

– Нам очень повезет, если мы вообще когда-нибудь отыщем дорогу обратно к ракетолету, – после долгой паузы довольно уныло сказал Маркли. – Хочешь еще поискать япошек?

Моррис отозвался не сразу. Он заметил серебристый отблеск возле дальней рощицы за рекой и молча указал туда своему товарищу. Рядом с блестящим предметом появились три темные точки – несомненно, люди.

– Вот они, – сказал Моррис. – Кажется, тоже решили отправиться на прогулку или возвращаются с нее. Как думаешь, стоит их расспросить?

– Ты у нас за главного, старина. Куда ты – туда и я.

И друзья бросились к реке, из-за близости вожделенной добычи позабыв на время о странном обманчивом мире вокруг. Река была всего в нескольких шагах, русло там сужалось – вполне можно перейти вброд. Но вот снова что-то неуловимо изменилось, река пропала и появилась далеко и в совершенно другой стороне, и отсюда уже не разглядеть было ни серебристый бок японского ракетолета, ни людей.

– Наверное, придется и дальше играть в пятнашки с миражами, – сказал Маркли, и в его голосе горький сарказм мешался с искренним удивлением и замешательством.

Они двинулись вперед в поисках вражеского ракетолета, и кошмарное смятение, лишающее уверенности в чем бы то ни было, в том числе и в собственном рассудке, вернулось и многократно усилилось. То и дело менялась сила тяжести, и потому они продвигались беспорядочно и неравномерно, а пейзаж вокруг преображался, подобно картинкам в калейдоскопе. Точно заблудшие призраки, они преследовали призрачного врага среди неразберихи и хаоса в невероятном краю космического безумия.

Будто из ниоткуда перед ними выпрыгнула рощица, взметнув вверх