- Спокойной ночи, мама. – говорит Виктория: - спокойной ночи Эми.

- Всем спать. – Кэрол закрывает дверь в комнату Виктории и поворачивается к Эми: - а тебе особое приглашение нужно?

- Спокойной ночи. – кивает Эми и идет в ванную комнату. Закрывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной. Достает руку из кармана. На ее ладони лежит очень маленький червячок, его не разглядеть без увеличительного стекла, но она – знает, что он лежит там. Она чувствует. Чувствует жизнь внутри этого организма. Знает для чего он был создан. Эта тварь не просто покалечила ее сестру, она нарушила самое сокровенное, она внедрила живого паразита в тело Вики. Живого паразита! И она за это ответит. Эми упрямо наклоняет голову. Подходит к зеркалу и гляди на свое отражение.

- Я найду тебя. – говорит она своему отражению: - найду тебя. Обязательно найду, где бы ты не скрывалась. Ты не представляешь на что я способна. – она поднимает руку с червяком на ней и вглядывается в существо, корчащееся на ладони.

- Если я знаю, для чего ты это сделала, я знаю, как ты думаешь… ты ничего не знаешь обо мне. А я уже знаю о тебе все. – говорит она и червячок на ее ладони начинает расти, увеличиваться в размерах. Эми смотрит на него, потом пересаживает в небольшую стеклянную колбочку. Эми Даллон, думает она, глядя на себя в зеркале, ты не самая красивая, не самая умная, у тебя довольно скверный характер и ты не умеешь общаться с людьми, не умеешь заводить друзей. Все это есть у Вики, она яркая, красивая, умная, обаятельная, она умеет быть душой компании, умеет заводить друзей везде, где появляется и всегда так было. Даже до того, как она стала кейпом и получила способности. Еще когда она была просто Вики, а не Славой – она уже тогда была во всем лучше, чем Эми. У людей, которые растут в тени великих есть только одно качество, которое помогает не сойти с ума и рассчитывать, что однажды и на них обратят внимание. Это упорство. Однажды Вики заметит ее. Однажды они смогут… но для этого нужно убедиться, что Вики будет целой и невредимой. Эта тварь думает, что она сегодня завела себе одного врага, но на самом деле она нажила себе двух сразу. Вики относится ко всему этому легко, она готова сражаться. Поединок значим для нее.

Эми смотрит на свое отражение в зеркале. Эми Даллон, Панацея… она не умеет сражаться. Она никогда не сражалась, никогда не дралась ни с кем. Но ее способность… ее способность говорит ей о том, что она – умеет убивать. А значит она и не будет сражаться. Ни с кем. В том числе и с новой девицей-Мясником. Она просто убьет ее.

Глава 29

Глава 29

Школу отменили. Не совсем, понятное дело, но на два дня закрыли здание и проводят там «следственные мероприятия» по поводу инцидента с Мясником и всей этой шумихой. Это даже хорошо, потому что идти никуда не хочется. В последнее время ловлю себя на мысли, что я – домоседка. Потому что у меня под домом уже целый подземный город, правда не в человеческих масштабах, но все же. Налаженное производство новых модификаций японских шершней, муравьев-доставщиков и муравьиных маток с нейротоксином. Эксперименты с размерами. Эксперименты с нервной системой – выбираю тех, кто отзывается на большем расстоянии, прихожу к выводу что строение нервной системы имеет значение в смысле бинарном, но не угасания сигнала на расстоянии. Проще говоря, если у животного вместо мозгов ганглии, то оно переходит под мое прямое управление в радиусе действия моей силы. А вот если у него что-то посложнее нервного узла или наоборот – примитивнее, то – увы. Облом. О чем это нам говорит? О двух вещах, и первая из них заключается в том, что ограничение по радиусу влияния моей силы – явно искусственное. Просто как циркуль мне на голову поставили и круг описали – вот от сих и до сих работает, а больше – ни-ни.

Почему я так думаю? Да потому что естественные ограничения так не работают. Например радио – у него нет таких ограничений на радиус, есть ограничения на силу сигнала. Сидя в клетке Фарадея, пусть и в двух метрах – сигнал не поймаешь. А на открытой местности – намного дальше. Отсечение же сигнала на определенном расстоянии свидетельствует об искусственности этого ограничения. Или о том, например, что этот сигнал не видит никаких препятствий в естественном мире. Как вариант – проходит через другое измерение. Бред? А сами по себе способности не бред? Но, если сигнал моей способности управлять насекомыми не видит ограничений и препятствий, если по «краям» радиуса не идет ослабление сигнала (а его нет), значит этот самый радиус установлен искусственно. Такое, внешнее аппаратное ограничение.

И вторая, явно лежащая на поверхности идея – это идея об искусственном ограничении возможностей влияния моей способности. Разница между высокоразвитым насекомым и примитивнейшей рептилией – не так уж и велика, как между тем же насекомым и, скажем бактерией. Более того, что представляют собой ганглии, которые и являются центрами принятия решений у насекомых? Это по сути – нервные узлы. Окей, но я ведь могу управлять миллионами ганглий одновременно, сотнями миллионов, может даже миллиардами! И это намного больше чем нервных узлов в мозгу у той же ящерицы или голубя. Значит, в теории с такими вот возможностями я бы могла управлять людьми. Просто представить его мозг не единым целым, а совокупностью нервных узлов, словно бы вместо одного человека у меня есть миллион тараканов. Так… мои таракашки срочно открывают статью в интернете, и я читаю их глазами. Количество нейронов у таракана – один миллион, количество нейронов у лягушки – шестнадцать миллионов. Да, существенная разница, но и только. Одна лягушка – шестнадцать тараканов? Пфф… даже не смешно, я бы лягушек тысячами за собой водила. Лягушачья Царевна Тейлор. А что там с человеческим мозгом? Восемьдесят шесть миллиардов! Охренеть. Это … получается восемьдесят шесть миллионов тараканов эквивалентно одному человеку? С ума сойти, но даже так – я могла бы управлять людьми! Потому что я совершенно уверена, что могу управлять сотнями миллионов насекомых. Но… не получается. Хотя, стоп. А я пробовала? Надо бы попробовать. Поставить эксперимент над