испытать еще один оргазм, — говорю я, хотя мне хочется, чтобы он дал еще.

Его горячее дыхание доносится до моего уха.

— Хорошо, потому что другого ты не получишь. — И точно так же Миллер исчезает в ванной. Я собираюсь двинуться с места, но он кричит: — Не двигайся, мать твою, стой на месте.

Мой мозг борется со мной, я никогда не позволю мужчине указывать мне, что делать.

Если, конечно, это не Миллер в спальне.

Я остаюсь и жду. Потому что мы оба знаем, что в спальне он контролирует меня. За ее пределами я управляю им железным кулаком.

И так… — говорит Джи, делая глубокий вдох. Я смотрю на ноутбук и жду, когда он закончит фразу. Джи поднимает кружку и отпивает кофе, а затем добавляет: — Политик, да?

— А что с ним? — Я скрещиваю руки на груди, мгновенно защищая Миллера.

Джи двигается с места и прочищает горло.

— Вы теперь вместе?

У меня сводит челюсти, и я медленно моргаю.

— С чего ты взял? — спрашиваю с напряжением.

— Я так понимаю, он под запретом.

Небольшая ухмылка растягивает мои губы.

— Я и не знала, что ты так… — делаю паузу для драматичного эффекта. — …увлечен им.

— Что? — вскрикивает он. — Нет, я не это имел в виду.

Роум входит в кабинет и застает конец выступления Джи. Он останавливается и смотрит между мной и Джи.

— О чем вы говорите?

— Джи интересуется Миллером, — поддразниваю я.

— Нет, все не так, — защищается Джи.

— В смысле, ты хочешь… — Роум делает паузу и поднимает брови. — Как ты относишься к тому, что Джи хочет прокатиться на политике?

— Черт, — стонет Джи, проводя рукой по волосам. — Я не гей.

Мы с Роумом смеемся.

— Отвалите оба, — Джи показывает на Роума, потом на меня.

— Итак, что происходит между тобой и политиком? — спрашивает Роум, устраиваясь на своем месте и открывая ноутбук.

— Тебе тоже интересно?

— Нет, я хочу знать, нужно ли мне готовить смокинг.

Я сужаю глаза, глядя на брата.

— Нет, — говорю со смесью уверенности и отвращения.

— Ну же, мы все это видим. Миссис Фрэнки Миллер, — продолжает издеваться мой брат.

— Если мы когда-нибудь поженимся, а я вам скажу, это чертовски большое — если, он будет Джереми ДеЛука.

— Фу. — Роум задирает нос. — Нет, спасибо.

Он взмахивает рукой и одновременно качает головой.

— Это не тебе решать, а мне и Миллеру.

— Ты действительно думаешь о свадьбе? — голос Джи повышается от удивления.

— Боже, нет! — Я замираю от этой мысли. — Миллер знает, что брак для меня исключен. — Я смотрю на Роума, надеясь отмахнуться от этих нелепых вопросов. — А как же вы с девушкой? Вы с ней близки.

— Елена? — спрашивает Джи. Я киваю, отчего глаза Джи расширяются, а с губ срывается тихое — ох.

— Она так всего боится. Она держит меня на расстоянии, потому что думает, что ее отец собирается что-то сделать.

— Ее отец мудак, — говорит Джи.

— Скоро будет мертвым мудаком, — добавляю я. — Где сейчас Елена?

— Ей пришлось вернуться к врачу, чтобы… — Он делает круговое движение вокруг своего живота.

— Из-за ребенка? — спрашиваю я. Роум подтверждает это ворчанием. — Верно, прием сегодня. Я удивлена, думала, что ты будешь с ней.

— У меня есть работа, и я не хочу показаться назойливым.

— Назойливым? Ты же ДеЛука, ты не знаешь значения этого слова.

Я отмахиваюсь от Джи, и он разражается искренним смехом.

— Как твоя сестра, — Джи дергает головой в мою сторону. Я вскидываю бровь и смотрю на Джи, заглушая его дразнящий смешок тяжелым взглядом.

— Извини, — бормочет он, опуская голову. Хотя широкая ухмылка говорит совсем о другом.

— Молодец, Роум. Покажи ей, кто здесь босс, — говорю я со своей ухмылкой, потому что знаю: мой брат влюбился в эту девушку по уши.

— Ты меня раздражаешь, сестренка.

— Кто я? — спрашиваю я, притворяясь обиженной, прижимая руку к груди.

— Как идут дела с политиком? — провоцирует Роум.

Ублюдок.

Джи встает, достает из кармана телефон и направляется к выходу из кабинета.

— Да? — слышу я, когда он выходит в коридор.

— Фрэнк, — начинает Роум. Он смотрит в сторону двери, потом снова на меня. — Могу я спросить тебя кое о чем?

Очевидно, он не хочет разговаривать в присутствии Джи.

— Что?

— Что ты думаешь о… — Он проводит жестом по груди и убирает руку. — О…

— Выкладывай, Роум.

— Елена — Огаст, а они одни из наших соперников. Я имею в виду, как это будет выглядеть для наших мужчин?

— Мне плевать, как это выглядит, — честно отвечаю я. — Если она тебе нужна, забирай ее, если нет, то она уйдет.

— Ты не можешь выгнать ее сейчас, Фрэнк. Особенно учитывая, что она здесь уже давно. И не успеешь оглянуться, как она родит.

— Отлично. — Я закатываю глаза. — Мне нужно будет звукоизолировать дом.

— Да, пожалуйста. Я иногда слышу вас с политиком. Приходится спать внизу.

— Отстойно быть тобой. Это напомнило мне, что я поменяю кровать на раскладной диван внизу.

— У меня будет болеть спина, — возражает Роум.

Я фыркаю от смеха.

— В этом весь смысл, ублюдок, — поддразниваю я.

— Ты можешь быть жестокой, когда захочешь, ты знаешь об этом?

Дверь распахивается с такой силой, что ручка врезается в стену, оставляя на ней вмятину. Я мгновенно встаю на ноги, открываю верхний ящик и достаю оружие. Джи на взводе, а это значит, что что-то случилось.

— Что? — спрашиваю я, проверяя патроны в пистолете и готовясь к худшему.

— Они убили всех наших людей и забрали ее, — говорит Джи и поворачивается лицом к Роуму.

С лица Роума исчезает весь цвет,