– Более известное, – слабо добавил он, – как Стена плача.

Нижеследующая глава посвящена подробному описанию находок в ареале 14/F.31, а именно скелета и могильных вложений. Этому должно быть предпослано предостережение, что многое в гипотезах, предлагаемых для объяснения находок, до предела перегрузит научную беспристрастность читателя, а в некоторых случаях даже переступит этот предел.

Профессор Уилфорд-Смит. «Сообщение о раскопках при Бет-Хамеше».

Стивен смотрел на Иешуа, но не видел его. У него было такое чувство, будто на голову ему надели огромный колокол и ударили по нему молотом и оглушили мощным гулом. Стена плача! Гениально. Невероятно. Как сами они до этого не додумались? Путешественник во времени спрятал камеру в самой большой святыне иудеев со времён их изгнания из Святой земли, и там она пролежала две тысячи лет. Стена плача, которая была не чем иным, как частью западной стены колоссального Храма Ирода – того самого Храма, о котором говорится в Новом Завете, – имела два преимущества, которые в данном случае делали её идеальным тайником. Во-первых, потому, что она освобождена от позднейших наслоений и была исследована и задокументирована буквально вплоть до квадратного сантиметра, и можно было точно сказать, что останется от неё через две тысячи лет. Во-вторых, никто не посмеет тронуть её без специального разрешения.

И это было прямо-таки фатально очевидно. Они имели дело с тайником не только абсолютно надёжным, но и абсолютно недоступным.

Юдифь между тем подошла к брату, приложила ладонь к его лбу. Вид у него был бледный и измученный, почти больной.

– Ты плохо выглядишь, – сказала она. – Что с тобой? Мы за тебя беспокоились, потому что ты не отвечал на звонки.

Он попытался улыбнуться и покачал головой:

– Ничего. У меня всё… ну, «хорошо» было бы преувеличением. Что, вид у меня потрёпанный, да?

– Нет, не потрёпанный, – ответила его сестра, – а абсолютно устрашающий. Где ты был всё это время?

– Я спал. Наверху, в ассистентской комнате. На диване. Собственно, я собирался поработать, но… А разбудил меня скрип, очень тихий и очень далёкий. Это ведь были вы, да? Большая дверь в выставочном зале. – Иешуа набрал воздуха – казалось, что он всё ещё борется с обмороком. – Как же вы проникли сюда без ключа?

– Дурацкий вопрос, – пробурчал Стивен. Колокольный набат просветления прекратился, музыка сфер отзвучала, и всё вокруг снова встало на свои места: холодное подвальное помещение с грубо сложенными стенами и холодным неоновым светом на бетонном потолке. И он, наступающий на пятки величайшей тайне человечества. Он указал на ванночку со вторым письмом:

– Почему ты скрыл это от нас?

Иешуа медленно подошёл поближе. Он посмотрел на Стивена, потом на древнюю бумагу и призрачно мерцающие на ней фрагменты письма, потом снова на Стивена.

– А ты не понимаешь? – тихо спросил он.

– Нет.

– Я не мог. Когда вчера вечером я читал это, во мне всё переворачивалось. Я так и слышал стук отбойных молотков, проламывающих стену… камни, перед которыми я ещё ребёнком взывал к Богу! – Иешуа смолк и медленно помотал головой. Вид его действительно вызывал тревогу: глядя на него, можно было смело предписывать не меньше двух недель постельного режима. – Но… сегодня я уже не понимаю этого. Я больше не чувствую того, что чувствовал вчера. Я только знаю, что тогда я был не в состоянии… Мне требовалось время всё обдумать. Я даже подумывал, не уничтожить ли это письмо, можешь себе представить?

Стивен криво усмехнулся:

– Ну ты даешь! Я всегда подозревал в тебе скрытого религиозного фанатика.

– Да, пожалуй, не такая уж это и неправда, – ответил Иешуа, и в его словах не было намёка на шутку.

Стивен с тревогой посмотрел на него, ничего не сказал, но выключил ультрафиолетовую лампу над обоими фрагментами письма. Так, будто мог тем самым избавить документы от возможной опасности.

* * *

Три тяжёлые машины с выключенными фарами подкатили на парковку перед Рокфеллеровским музеем. Жёсткое потрескивание их медленно катящихся шин было громче, чем шум моторов. Две машины встали по обе стороны от единственного находящегося там автомобиля, третья остановилась чуть поодаль.

Райан победно улыбнулся, взглянув на пеленгатор, лежавший у него на коленях.

– Это было правильное решение – выждать время, – сказал он вполголоса своему водителю. – Если бы мы взяли их раньше, мы бы узнали только, в каком ресторане они обедали или через какие палестинские деревни проезжали. А вот то, что они приехали сюда, действительно интересно. Мне бы очень хотелось узнать, что им здесь надо.

Он отключил пеленгатор и дал знак выходить.

– Двое остаются у главного входа, – приглушённо отдавал он распоряжения собравшимся вокруг него людям. – Двое идут к задней двери, через которую мы заходили сегодня утром. Потом есть ещё один боковой вход, где-то за кустами. Там встанете вы двое. Остальные идут со мной.

* * *

– Но ведь это значило бы, – сказала Юдифь, – что в стене есть какой-то полый камень или что-то вроде этого. Иначе как бы он мог там спрятать камеру?

Все трое, словно сговорившись, испуганно глянули на скелет путешественника во времени.

– Может, он работал на строительстве этого храма? – предположил Стивен.

– Это неправдоподобно, – покачал головой Иешуа. – Храм построен при царе Ироде, а что касается фундамента, то он был заложен еще в четвёртом году нашей эры.

– М-м. Это рановато, – кивнул Стивен.

– Странно, – продолжал Иешуа, словно рассуждая сам с собой, – я как раз пытаюсь вспомнить, какой же камень Стены плача может быть тем самым… оранжевым камнем? Они же все жёлтые.

Он недалеко ушёл в своих размышлениях. В это мгновение дверь лаборатории внезапно распахнулась – и им пришлось заглянуть в дула пистолетов. В помещение ворвались крепкие, одетые в тёмное бойцы, и один из них первым делом зажал Юдифи горло, перехватив её сзади согнутой в локте рукой.

– Руки вверх! Не двигаться!

Стивен и Иешуа рефлекторно подняли руки вверх. Беспомощно, как загипнотизированные кролики, они смотрели, как боевики освобождают дорогу своему предводителю – Райану.

Когда Стивен увидел этого рослого человека с холодными серыми глазами, он понял, что произошло. И готов был сам себя отхлестать по щекам. Жучок! Он же про него вообще забыл. Только потому, что вчера вечером они не заметили за собой хвоста, он легко отбросил свои подозрения. А чего, казалось бы, проще – стоило лишь поменять одну прокатную машину на другую.

То, что его обвели вокруг пальца, раздосадовало его гораздо сильнее, чем нападение. Шевелить надо было мозгами, – подумал он.

– Добрый вечер, мистер Фокс, – язвительно и холодно произнёс Райан и двинулся вдоль столов в другой конец реставрационной лаборатории, где были составлены штативы с камерами и галогеновыми лампами. – Давайте-ка мы сперва включим видеокамеры, чтобы увековечить несомненно интересное объяснение вашего здесь присутствия. Элиав, включи передние лампы.