не компактную массу варваров, поселившихся, как уже известно, в различных местах Италии. После раздела земель между варварскими легионами сплошная масса их сделалась еще меньше. Римское население мало сочувствовало и трудно примирялось с поселением среди их земель презираемых варваров. Даже сам император Восточной Римской империи (Византии) не был доволен Одоакром, и вскоре последовал разрыв как между варварским и римским населением Италии, так и между представителями власти – Одоакром и императором византийским. Италия скоро досталась новому варварскому племени – остготам: той части готов, которая после переселения из степей южной России имела пребывание в области Дуная; в V веке они даже перешли на юг от Дуная, кочевали в Мезии и своими набегами причиняли много хлопот Византии. Во главе их в разбираемое нами время стоял человек, прославленный и историей, и народной силой, – Теодорих, получивший воспитание и образование в Константинополе. Явившись здесь первоначально как заложник, он пробыл довольно долгое время в роскошной столице Восточной империи, познакомился с римской образованностью, блеском роскоши, цирками, театрами, изучил греческий язык – и можно было надеяться, что он не будет содействовать уничтожению римской культуры и разрушению античной цивилизации. Возвратившись к своему народу, он был то в дружбе, то во вражде с Византией, но в поход против Италии отправился с согласия и даже совета императора Зенона. Таким образом, Италия, по-видимому совершенно легально передавалась во власть нового наместника. Начался поход в 488 г. с войском числом приблизительно 250 тысяч. Борьба Теодориха с Одоакром всем известна. Несколько лет, благодаря крепкой Равенне, защищался последний; наконец, в 493 году борьба окончилась поражением Одоакра. Между двумя варварами заключен был мирный договор, но, как известно, Теодорих не выполнил условия: Одоакр был убит, и конунг остготский остался единственным властителем Италии.

Рассмотрим теперь, в какие отношения стал новый победитель к местному римскому населению и к императорской власти в Византии. По отношению к населению положение его было довольно выгодно. Он не должен был отнимать землю у римлян для раздачи ее своим единомышленникам, так как прежде жившие в Италии германцы получили уже свои наделы от Одоакра; между остготами были разделены участки мелких варварских племен герулов, сциров и других.

Таким образом, отношения его к римскому населению Италии с первого раза принимают мягкий, миролюбивый характер.

Что касается до отношений его к Византии, то они были фальшивыми, основанными на страхе, хитрости и недоверии. Формальным образом Теодорих всегда высказывал почтительную покорность Византии и императору, большей частью держал с ними мир и на деле, сохраняя официальный характер наместника Западной Римской империи в Италии. Все это выражалось и в некоторых частных явлениях. Так, например, он никогда не чеканил автономной золотой монеты, так что от его времени до нас дошли лишь серебряные монеты, но и на них только на реверсе изображена монограмма Теодориха. С формальной точки зрения, в теории, империя, следовательно, не переставала существовать. Но практика не вполне сходилась с теорией.

Опираясь на большую народную массу, Теодорих имел вследствие этого и большую силу. Наместник империи, он был вместе с тем полноправным королем своих многочисленных остготов.[71] Свои собственные существенные интересы он защищал с оружием в руках, так что иногда готы вступали в борьбу с империей, и хотя Византия и была склонна считать остготов своим наемным войском, однако же сила вещей заставляла ее считать войну войной, а не простым бунтом. Так, когда император Анастасий хотел расширить свою власть на восточных границах владений Теодориха, то остготский король, с сохранением всякой учтивости в письменных сношениях, противопоставил ему свое войско. Точно так же было и в деле Мунда, выдававшего себя за потомка Аттилы и принявшего титул короля, хотя это был скорее предводитель большой разбойничьей шайки. Когда он был вытеснен императорскими войсками, то полководец Теодориха объявил его союзником своего короля, и когда Византия не обратила на это внимания, то Теодорих разбил войска ее вместе с их болгарскими[72] союзниками. Таким образом, поддерживаемый национальной силой своих остготов, он всегда мог защитить сам себя. И в другом отношении положение его было весьма выгодно: под его властью находилась вся Италия. В противоположность другим варварам (вестготам, бургундам), селившимся где им было указано, случайно, без выбора, Теодорих завладел всей территорией полуострова; он правил в Ломбардии, Норике, Реции, Тироле. Таким образом он имел возможность поддерживать отношения с внутренним варварским миром, начинавшимся за Дунаем, и это является также элементом для защиты от силы франков. Теодорих пользовался своим особенным положением и оберегал его.

Благодаря географической близости к варварскому миру собственно Германии, он понял и постоянно преследовал одну цель: объединение германского элемента с римским, проведение среди германцев культуры Рима и подчинение варваров.

Эта сторона его деятельности особенно важна и интересна для нас. Политика его имела вообще мирный характер – и в отношении к Византии, и в отношении к другим соседям Теодориху удалось путем мира, славой своей мудрости и своей силы приобрести некоторого рода нравственный протекторат над всеми значительными германскими племенами. Влиятельные и отдаленные германские конунги вступают с ним в дружеские связи, признают за ним некоторое право посредничества и суда. Теодорих ревностно старался скрепить эти связи родственными союзами, путем усыновлений, почетных посольств и щедрых подарков. Завоеваний он не имел в виду, и изрыгающий пламень Дитрих Веронский (таким рисует его народная сага) был, в сущности, весьма мирный король; Теодорих, очевидно, сознавал общность интересов всех германских государств того времени и постоянно старался поддерживать между всеми мир.

Цель его при этом была одна – распространение благодеяний мира правого порядка и культуры, благородных преданий римской образованности. Он и его готы должны стать посредниками при передаче античного образования единоплеменникам-варварам соответственно тому срединному положению, которое остготское государство занимало между империей и германским миром.

Взгляд этот постоянно выражается в политической переписке Теодориха, сохранившейся у Кассиодора. Последний был знатный римлянин, подобно многим своим соотечественникам, находившийся при дворе остготского короля; он занимал здесь нечто вроде должности нашего министра и государственного секретаря. Теодорих диктовал ему обыкновенно все свои письма и распоряжения. Кассиодор впоследствии собрал все это и издал сборник под именем «Variae» (Epistolae), весьма драгоценный для знакомства с характером и идеями Теодориха.

Впрочем, здесь необходима оговорка. Пользуясь для характеристики остготского короля разными местами из сборника Кассиодора, нельзя забывать, что тут мы имеем дело не прямо с королем, читаем не то, что он продиктовал, а то, что написал его министр, при том не простой министр, а еще и литератор, вышедший из риторической школы и находивший