— Как будто грязнокровка вообще может стать Тёмным Лордом… да кто за ней пойдёт? — спросила она. — И надо совсем с ума сойти, чтобы решить, будто Тёмный Лорд вообще о тебе слышал… как будто ты настолько важна.

— Сколько раз восставали гоблины? — спросила я.

— Не знаю… много?

— Но ты считаешь, что волшебники лучше, чем гоблины?

— Конечно.

— Даже грязнокровки?

— …да …чуть-чуть получше.

— Тогда, если гоблины могут восстать, почему не могут магглорожденные?

— Потому что у грязнокровок нет никакой силы, — сказала она так, словно такой вопрос мог задать лишь полный идиот. — Они и в магии не очень-то хороши.

Я подняла палочку, одновременно левитируя перед её носом кусок ветчины и две гренки. Она мастерски притворилась, что в упор их не замечает.

— Так почему ты оказалась в медпункте? — спросила Трейси. — Я думала, ты или погибнешь, или вообще ни царапины не получишь.

— Тролль упал на меня, когда я его убила, — ответила я.

И взяла ещё один кусочек бекона.

— Что?

На мне скрестились все взгляды.

Я пожала плечами.

— Как ты позволила троллю подобраться так близко?

— Я убила его ножом, — ответила я. — Для этого нужно находиться близко.

— Но… ножом… — проговорила Панси. — Не заклинанием… ты даже не пыталась поднять магией что-то тяжёлое и сбросить ему на голову. Ты убила его ножом. Это как вообще? Тролли же огромные?

— На мошонке и задней части колен кожа тоньше, — сказала я. — Хотя, пожалуй, надо было трансфигурировать нож побольше. Тролль умер бы быстрее.

Несколько первогодок вокруг меня выглядели озадаченно, словно не имели понятия, о чём я говорю. Старшие ученики, сидящие неподалёку, слегка позеленели.

— Значит, ты использовала магию, чтобы создать нечто для убийства не магическим способом? — Панси смотрела на меня так, словно я отрастила вторую голову.

— Я видела, что заклинания на него не действуют, — сказала я. — Что ещё оставалось делать?

— Бежать прочь? — спросила в ответ Панси. — Кричать и звать на помощь?

— Ты имеешь в виду «умереть»? — спросила я и покачала головой. — Я стараюсь не прибегать к подобному, за исключением случаев, когда это абсолютно необходимо.

— Откуда ты знала, как убить тролля ножом? — спросила Трейси. Выглядела она так, словно боялась услышать ответ.

— Я выросла в опасном районе, — ответила я.

— Это маггловская штука, не так ли? — спросила Милдред.

Я кивнула.

Это, кажется, утолило их интерес к обсуждению, что устраивало меня целиком и полностью. Я сказала всё, что хотела сказать, и последнее, что мне требовалось — выглядеть так, словно у меня есть секреты, несмотря на то, что таковые у меня имелись.

Я обратила внимание, что несколько моих одноклассников всё ещё глазели на меня, когда думали, что я не смотрю на них, а с помощью зрения насекомых я знала, что другие ученики перешёптывались за моей спиной по всему Большому Залу.

В конце завтрака Дамблдор поднялся из-за стола:

— Прошлой ночью, как вы, возможно, уже слышали, произошел инцидент в Запретном Лесу. Храбрость — это то, что обычно приписывается Гриффиндору, но прошлой ночью несколько учеников Слизерина выказали огромную храбрость в ситуации, которая напугала бы некоторых взрослых волшебников.

— За отвагу на поле боя Теренс Хиггс, Майлз Блетчли и Драко Малфой награждаются двадцатью пятью баллами каждый. За доблесть, превосходящую любые ожидания для ребёнка её возраста, и за риск своей жизнью ради защиты одноклассников, Тейлор Эберт награждается семьюдесятью пятью баллами; и в целом Слизерин получает сто пятьдесят баллов.

По залу прокатился изумлённый вздох.

Я подозревала, что это решение продиктовано политикой. Выдача баллов Малфою поможет школе наладить отношения с его отцом, хотя, по правде говоря, он не убежал, так что это и правда заслуживало какой-то награды. Сомневаюсь, что в его возрасте я была столь же храброй.

Выдача мне наибольшей доли баллов произошла не потому лишь, что я просто сделала большую часть работы. Это был способ подчеркнуть мою ценность Слизерину, сделать меня более значимой для группы и помочь пропихнуть те скрытые планы, которые имелись у Дамблдора и Распределяющей Шляпы, чтобы незаметно поддержать меня.

Я размышляла о Дамблдоре в последнее время, и до меня дошло, что любая публичная поддержка, которую он мне окажет, будет контрпродуктивной в моем Доме, из-за его собственной непопулярности там.

На мгновение мне стало любопытно, почему выдачу баллов не поручили Снейпу, но затем до меня дошло, что совершение сего действа Дамблдором предотвратило обвинения в том, что Снейп пристрастен и пытается пропихнуть свой Дом к победе в соревновании за Кубок Хогвартса.

Лично меня баллы совсем не волновали; всё казалось довольно субъективным и бессмысленным, когда наградой являлось право немного похвастаться в конце года. Хотя, кажется, система работала и поддерживала мир, так что я была готова работать внутри системы.

Я взглянула на Драко, чья грудь раздувалась от гордости. Он глянул на меня, и я послала ему наималейшую из улыбок. Он чуть побледнел и, кажется, немного сдулся, но это не остановило окружавших его от похлопывания Драко по спине и поздравлений.

Мне ничего такого не досталось, но несколько старшекурсников кивнули одобрительно.

Дамблдор оказал мне услугу, и я запомню это. Неясно было, что он от меня хотел; скорее всего, того же, что и Шляпа — превратить Слизерин из рассадника террористов в нечто, производящее разумных человеческих существ.

Тот факт, что эти планы совпадали с моими собственными целями, не означал, что наши цели всегда будут идти рука об руку. Я подозревала, что Дамблдор был в восторге от моего распределения на Слизерин, несмотря на то, что для меня это объективно было худшее место.

Он не стал бы тем, кем стал, не умея мастерски манипулировать людьми. Он знал, как играть в политические игры. Просто быть сильным волшебником — недостаточно; в Протекторате было множество могущественных кейпов, которые так и не стали лидерами своих команд. Обычно это происходило из-за личностных конфликтов, или неспособности, или отсутствия интереса к политическим играм.

Когда завтрак закончился и