А потом все отделения морпехов открыли огонь, и БТР сотряс оглушительный рев.

Штаб-сержант высунулся из люка и закричал в кабину:

– Капитан, нас атакуют!

– Откуда?

– Я не понимаю… проклятый туман. Я даже трассирующих пуль не вижу.

Коттон кивнул:

– Вы слепы, а они все видят. Мы тут легкая добыча. – Он потряс своими цепями. – Черт, да отстегните же меня. – Он посмотрел на МакАллена: – Если мы выживем, я буду говорить, клянусь, – только выведите меня отсюда.

Дэвис схватила его за руки:

– Уймитесь же, Коттон. Никто сюда за вами не придет.

Пальба снаружи уже сменилась тишиной.

– Ну вот, их уже и разогнали.

Коттон лишь печально покачал головой:

– Вы понятия не имеете, что теперь будет.

Потом кабину рассек слепящий свет, дыхнуло жаром – тело капитана разрезало пополам, крови не было, плоть сразу прижгло. Крыша «Страйкера» отвалилась, тонны бронированной стали, светясь по краям красным, рухнули на землю. Ошеломленные лица Дэвис, Грейди, Коттона, Фолуэлла и МакАллена овевал ночной воздух.

Снаружи был виден только клубящийся туман да неподвижные тела солдат на асфальте. Вдруг стало до жути тихо. Ни самолетов над головами, ни даже треска сверчков.

Дэвис обернулась и увидела дергающуюся на скамье половину тела. Она закашлялась от смеси запаха озона с вонью горелой плоти и отвела взгляд, вытаскивая свой «глок». Так же поступили и Фолуэлл с МакАлленом. Штаб-сержант схватил с оружейной стойки М4[68]и направил его куда-то в туман. Он закричал водителю:

– Капитана убило, Рикки!

– А что это была за хрень, которой нас шарахнуло?

– Не знаю!

Дэвис оглянулась на Джона и Ричарда и увидела лишь, что они оба в ужасе вглядываются в туман. Она повернулась к Фолуэллу:

– Томас, мы должны убрать отсюда Грейди и Коттона.

Фолуэлл покачал головой:

– Безумие какое-то. Я не понимаю…

Через несколько мгновений из тумана материализовались три зловещие фигуры. Они были чернее самой ночи, ничего подобного Дэвис никогда не видела. Они словно поглощали свет и были похожи на ожившие силуэты, вырезанные из бумаги.

Коттон прикрыл голову руками и съежился в своем оранжевом бронежилете:

– О, господи! Моррисон, это не я…

Дэвис, Фолуэлл и МакАллен открыли огонь из пистолетов, а штаб-сержант дал несколько коротких очередей из М4. Они вели огонь, пока не кончились патроны, хотя в замкнутом пространстве «Страйкера» выстрелы оглушали, а гильзы рикошетили от стен.

Перезаряжая пистолет, Дэвис посмотрела туда, где в дыму от выстрелов и тумане стояли три черные фигуры. Они были совершенно неподвижны.

Наконец раздался голос, звучавший подобно гласу Божьему:

– Заместитель министра МакАллен, у меня послание от директора БТК.

МакАллен нахмурился и опустил пистолет:

– Что за послание, ублюдок?

Воздух снова наполнился треском, напоминающим звук рвущейся ткани, и Дэвис увидела, как добела раскаленное пламя, зародившееся где-то внутри кончиков пальцев вытянутой руки МакАллена стало прожирать его руку, в то время как сам он вопил от боли. Будто некая цепная реакция превращала его тело в огонь. Так постепенно сгорает сигарета. Он едва успел вскрикнуть во второй раз, а его лицо и торс уже пожрала раскаленная полыхающая волна – и исходящий от него жар заставил Дэвис отшатнуться к противоположной стене кабины. Когда слепящий блеск угас, тело МакАллена превратилось в пепел, а его целый и невредимый пистолет, громыхнув, упал на стальной пол.

– Боже мой!

Дэвис перезарядила пистолет, и они с Фолуэллом снова принялись палить по темным фигурам, но безуспешно. Когда магазины опустели, стало видно, что силуэты стоят как стояли.

И тут Дэвис снова услышала треск. Фолуэлл повернулся к ней. Он горел.

– Нет!

Она схватила его протянутую руку и закричала в агонии, когда ее кожа тоже загорелась.

Невозможное, противоестественное пламя сожрало их обоих.

Не веря своим глазам, Джон Грейди смотрел, как обратились в пепел Дэвис и Фолуэлл. Потом он повернулся к темным силуэтам, стоявшим перед искалеченным «Страйкером», крикнул и бросился на них.

Одна из фигур подняла руку, и неведомая сила отбросила его, Коттона и штаб-сержанта к задней переборке. Оторопевший Грейди ощутил, что гравитацию перенаправили, и они «упали» в сторону, зависнув над асфальтом, словно какой-то великан поставил БТР на попа и вытряхнул их оттуда, как конфеты из коробки. Все, что было не закреплено – включая половину тела капитана, рюкзаки и инструменты, – выпало вместе с ними. Теперь Грейди и Коттон зависли в паре футов над землей, а вокруг них левитировали стреляные гильзы и всякий мусор.

Еще несколько темных фигур опустились на землю, присоединившись к первым трем. Теперь все они стояли, глядя на плавающих в воздухе людей.

Грейди повернулся и увидел, что штаб-сержант еще дышит, но без сознания. Вероятно, кто-то усыпил его закисью азота – прежде Грейди много раз сталкивался с подобным.

Туман уже развеивался под легким дуновением ветра, и Грейди увидел, как много вокруг лежит морпехов.

Коттон бормотал, обращаясь к угольно-черной фигуре в центре:

– Моррисон, я с ними не сотрудничал. Сканируйте меня! Давайте, сканируйте!

Все тот же гневный Божий глас донесся от цепочки висящих в воздухе чернильно-черных человеческих фигур:

– Что ты им наговорил, Коттон? Дерьма кусок…

– Я ничего им не сказал!

Зависнув в воздухе и не имея возможности двигаться, Грейди смотрел только на темные фигуры. От них шла угроза, какой он никогда прежде не испытывал. Они были зловещими, будто демоны из ада.

Моррисон протянул руку в сторону Ричарда:

– Не хочу я тебя сканировать, Коттон.

С неба раздался женский голос:

– Я заберу пленных.

Подняв взгляды, бойцы БТК увидели, как сверху спускается Алекса, тоже одетая в штурмовой костюм – который казался куда более простым, чем костюмы мужчин. Он определенно не был бронированным. Ее голову защищал шлем c прозрачным забралом, опущенным поверх голубых глаз. Грейди заметил на ней точно такой же пояс, как у Моррисона, и предположил, что это изобретенное им гравитационное зеркало, только усовершенствованное и уменьшенное до неправдоподобия. Когда Алекса спустилась в удерживающее Грейди и Коттона поле, те попали в ее гравитационный колодец и теперь двигались вместе с ней.