Я директор и по совместительству стилист одного из новых бутиков «Milliforall» в Спрингфилде, и каждый день нереально кайфую от своей работы.

Я неутомимая путешественница, за последние годы объездившая множество стран и живописных точек мира. Не одна, естественно. Иногда с друзьями, иногда с семьей, а иногда со всеми вместе.

Я дочь прекрасных родителей. Я имею в виду не своих родных, их я уже давным-давно полностью вычеркнула из своей жизни, о чём нисколько не желаю. Я говорю о Саманте с Фрэнком и, конечно, о приёмных родителях Стива. Они приняли меня в семью с первой же встречи и с тех пор относятся ко мне, как к своей собственной дочери.

И, наконец, я жена самого невероятного мужчины, который является для меня мощной опорой, поддержкой, каменной стеной, и в то же время стихийным ураганом моей жизни. Всего за час Стив способен меня рассмешить до боли в животе, выбесить, разозлить, довести до слёз и успокоить.

Как у него это получается? Не знаю. Шесть лет пытаюсь разгадать эту загадку, но ответ постоянно ускользает от меня, как песок сквозь пальцы.

Хотя, нужно добавить, что я тоже хороша. Не даю Стиву расслабиться, частенько играя на его нервах. Временами нечаянно, а иногда нарочно его раздражаю, удовлетворяя капризы своей внутренней стервы, которая наслаждается тем, как муж кричит на неё, а потом сама кричит в экстазе, когда тот наказывает её особенно горячим и жёстким сексом.

Да, даже спустя шесть лет совместной жизни назвать наши отношения скучными язык не поворачивается. Естественно, мы уже давно притёрлись, свыклись с заморочками друг друга и подстроились под них, но это не значит, что мы не ссоримся. Ясное дело, ссоримся. Да и какая супружеская пара не делает это? Возможно, только та, в которой людям уже плевать друг на друга. А в нашем со Стивом случае это совершенно не так. Наоборот. С каждым годом я всё больше влюбляюсь в него. Особенно, когда наблюдаю, как он проводит время вместе с нашим сыном.

Кларк обожает папу. Временами мне кажется, что Стива он любит даже больше, чем меня. И, естественно, это очень расстраивает. Однако эти глупые мысли с досадой быстро исчезают, стоит сыну подбежать ко мне и крепко обнять. Он у нас очень ласковый и добрый мальчик. А ещё чересчур храбрый. Постоянно горит желанием кого-то спасти и ничего не боится. В этом плане он явно полная моя противоположность.

Только представьте, какую панику я устроила, когда увидела Кларка почти на самой вершине дерева. Я буквально на минуту отвернулась, а он успел туда забраться, чтобы спасти соседскую кошку. В итоге пожарным пришлось спасать их обоих, а мне потом – закидываться успокоительным, слушая бесконечную болтовню Кларка о том, как в будущем он тоже станет пожарным и будет не только кошек с деревьев снимать, но и людей из горящих зданий вытаскивать.

Даже представлять не хочу эту опасную картину, иначе все волоски встают дыбом. И очень надеюсь, что, повзрослев, Кларк изменит свои карьерные цели, выбрав более безопасную работу. В противном случае я поседею раньше времени, а этого совсем уж не хотелось бы.

– Лана, ты там поэму придумываешь или что? Свечки быстрее догорят, чем ты желание загадаешь, – весело спрашивает Эми, с трудом удерживая свою дочку на коленях.

Она у неё та ещё непоседа. Явно вся в папу. И то же самое могу сказать про моего крестника. Лэндон точная копия Мэтта, как внешне, так и по характеру. Не ребёнок, а чудо. Само спокойствие и благоразумие. Иногда я даже забываю, что ему всего шесть лет – настолько он кажется взрослым и серьёзным.

– Мама, давай быстрее, я не хочу, чтобы из-за тебя весь торт сгорел, – нетерпеливо подгоняет Кларк, и я расплываюсь в улыбке.

Как бы я ни любила уравновешенный нрав Лэнда, мой Кларк для меня всё равно воплощение совершенства.

– Не сгорит, ты же рядом, – отвечает Стив, ероша сыну волосы. – Если случится пожар, ты его потушишь, не так ли?

– Конечно, так! – воодушевляется Кларк и вновь смотрит на меня. – Не переживай, мам. Папа показал мне, где у нас находится огнетушитель.

Перевожу укоризненный взор на Стива. Он, в отличие от меня, не видит ничего страшного в стремлении Кларка стать героем. Чувствую, они меня оба скоро доведут. Не избежать мне преждевременной седины, ой не избежать!

Я закрываю глаза и наконец придумываю желание, а если более точно – не придумываю, а прошу у торта, чтобы уже существующее желание сбылось без проблем и осложнений, а затем набираю полную грудь воздуха и задуваю свечки.

Дети начинают радостно визжать в предвкушении поедания десерта, а все друзья и близкие хлопают в ладоши, засыпая меня поздравлениями.

Они не ограничиваются простыми общими фразами, и не говорят мне только то, что мне хотелось бы услышать, лишь бы получить от меня определённую выгоду, как это делали мои «подружки» в университете. Каждый произносит поздравительную речь от души, доводя меня до слёз счастья и ненароком напоминая, как когда-то много лет подряд я отмечала свои Дни рождения в компании кружки чая и шоколадного кекса с одной свечкой. Без друзей, без семьи, без любимого человека и сына. В маленькой съёмной квартире, в которой я чахла в своём одиночестве, искренне веря, что именно такой жизни я и заслуживаю. Но теперь всё изменилось.

Я знаю, чего я стою и чего заслуживаю. И мне не нужна любовь своих бесчувственных родителей, чтобы ощущать свою ценность и значимость. У меня есть я, потрясающие друзья и любящий муж с сыном, которые каждый день заставляют чувствовать меня самой особенной и необходимой.

– Ты что, даже не попробуешь торт? – интересуется Рони, приобняв меня сзади.

– Нет, что-то не хочется, – сосредоточенно выискиваю на огромном праздничном столе то, что мне нужно.

Ветчина, сыр, канапе… Всё не то. Где же ты? Где?

– Совсем? Он вкусный очень, – положив кусок торта в рот, мычит подруга, а я отхожу от неё на шаг, лишь бы не вдыхать этот приторно-сладкий запах.

– Верю, но не хочу.

– А что хочешь? Ты со всей этой суматохой толком ничего не съела. И не смей отрицать. Я за тобой следила.

– Даже и не думала отрицать, но мне хочется…

Салат, ещё один, и ещё… Рыба, мясо, овощи… Ах, вот она! Наконец. Родненькая моя!

– Морковки! – радостно восклицаю я, найдя столь желанные оранжевые дольки.

– Морковки? И это еда, ты хочешь сказать? – неодобрительно фыркает Рони,