Не знаю, как они решились на компромисс в вере, но вскоре после войны я увидел прямо из своего окна их символ на крыше одного из домов. Семь мечей в кругу. Рукоятями внутрь и лезвиями наружу. Я тогда еще подумал, что чересчур агрессивный у них символ. Основным символом веры в Единого был соответственно круг, а вот семь мечей символизировали семерых основателей, что якобы и бога Прота убедили в том, что Единый – самый могущественный бог во Вселенной. Что Вселенная и есть Единый. Я плюнул на их проповеди и не вмешивался. А зря. Но это, может быть, позже расскажу.

Война с Маруком, о которой я вскользь упомянул, длилась всего сезон дождей. Но какой кровавой и ожесточенной она была…

Они были готовы к нашему наступлению. Еще бы не готовиться! Когда видишь, как мы расползаемся по карте, нетрудно догадаться, что и тебя затронет нашествие. Марук догадался.

Мало того что мы уперлись сразу в линии укрепленной обороны, так еще и минные поля Марук изобрел на Ивери раньше нас. Огромные емкости с порохом и начинкой были закопаны в полях и на дорогах, по которым шла наша армия. Зачастую без надежды спастись от преследования смертники поджигали из лесов и укрытий длинные фитиля, и, когда уже масса народу подходила к взрывному устройству, оно срабатывало. Я был в шоке от потерь.

За время войны с Маруком мы потеряли сорок тысяч воинов. Марук – около восьмидесяти. Сколько мирных жителей – никто не считал.

За месяц мы сломили оборону укрепрайонов и вышли на северные равнины. До столицы марш в двести верст. Месячная осада столицы. Мы могли ее с ходу штурмом взять, но… решили сохранить для потомков. Через месяц, когда столица сдалась, мы подумали, что война выиграна. Ан, нет-с. Десятки тысяч воинов Марука, объединившись в отряды, нападали на наши гарнизоны и обозы. Оставшееся время мы воевали с партизанщиной.

Только когда основные отряды сопротивления были уничтожены, Игорь смог вернуться в Тис, оставив там своего помощника, давно заслужившего повышение. Я поздравил его с победой, а он, поссорившись с маленьким Интой, которого не взял на войну, свалил на острова к ксенологу.

Инта хотел славы и побед. Укрепления государства при своем непосредственном участии. И не объяснишь же мальцу, что фугасу, заложенному на дороге, плевать, кто рядом проезжает – король или простой воин. А сапер подожжет фитиль значительно охотнее, если увидит паровой автомобиль императора.

Вернувшись из отпуска на океане, Игорь помирился с моим помазанником, и они на пару стали заниматься реформированием территорий, деля и объединяя, стирая границы и нанося новые, удобные для контроля. Материк был наш.

Это было за полгода до возвращения десантной группы на орбиту Ивери. Представляете их глаза, когда они увидели мой коптящий небо броненосец и мои ракетные установки на телегах? А самое главное, что выяснили десантники после разведки, – это то, что у меня вовсю шло производство каучуковых противогазов и угольных смесей для зарядов к ним. К моменту их появления я ввел много резиновой одежды и был уверен, что сократил теоретические потери от газовой или бактериологической скоротечной атаки минимум на пять процентов.

Вводили одежду в употребление собственным примером. Даже королева появилась однажды в наряде из тонкой резины в сезон дождей. В принципе, в этот сезон у меня половина населения переодевалась в резиновые штаны, сапоги и накидки. Объяснять людям, что такое химическое оружие, я не стал. Просто армии тренировались к действиям в горящих городах, гражданское население имело на руках совершенно бесплатные противогазы на случай пожара и задымления.

Сделали первые генераторы электричества. В тридцати километрах от Тиса установили в поселке рыбаков первую ГЭС. Провода, неизолированные, из чистой меди, потянулись к столице. У старика Десятника начали производство ламп накаливания.

Рыбачий поселок и столица теперь были круглосуточно освещены. Отпраздновали это распитием чистого спирта в компании с молодым Интой и Игорем. Мать-королева осуждающе на нас посмотрела, когда Инта взревел от одного глотка, и махнула рукой, не став вмешиваться в нашу пьянку. Не мальчик же – император! Но он сбежал от злых дядек богов. Так что допивали мы с Игорем на пару.

День, когда капсула заорала благим матом, известив нас о том, что на орбите корабли, мы с Игорем запомнили хорошо. С утра принимали парад очередного выпуска Академии и школы канониров. Три тысячи выпускников. Две тысячи стрелков, три сотни артиллеристов и ракетчиков и семь сотен гвардии. Всех поздравили и приняли присягу на верность. Это, кстати, стало традицией: принимать присягу не до, а после обучения в Академии.

После присяги, раздав каждому из выпускников по сотне интов и отправив их праздновать, я, Инта и Игорь заперлись в капсуле, намереваясь прокатить маленького императора на орбиту и обратно, как мы частенько делали в его совсем раннем детстве. Только мы запустили аппаратуру, как заревела тревога. Я, не понимая, посмотрел на Игоря. Тот, молодец, не растерялся и, развернув оптику по направляющей капсулы, рассмотрел причину боевой тревоги. Рассмотрел и побледнел.

Я вывел изображение на экран управления огнем. И тоже побледнел. Один Инта, дурачок, не понимая, в чем дело, приставал к нам с расспросами.

– Сейчас немедленно отдаешь приказ о первых учениях выпускников и армии, – сказал медленно Игорь. – Забираешь всех бойцов из Тиса. Одеваешь их в противогазы и зимний резиновый комплект одежды и к чертям уводишь из города. Ведешь всех на юго-восток в леса. В город не возвращаешься. Становишься лагерем километрах в тридцати от него. Если до этого ни керы не упали, ни живность всякая мертвая по дороге в огромном количестве не встретилась, разрешаю снять противогазы. Если же ты услышишь небесный гром и увидишь на горизонте грибовидное облако, то, не снимая противогаза, уходишь на юг. Глубоко в леса. Так глубоко, насколько хватит здравого смысла. Хоть до Торка. Ты справишься, малыш. Ты справишься. У тебя нет выбора.

– А в чем дело?

– Боевые адские звери пришли со звезд, – пояснил я. Инта, наслышанный о них и имея перед собой наглядный пример, стал таким же бледным, как и мы.

Повторять не пришлось. Лишь договорившись о том, что в случае хорошего исхода встретимся либо в Тисе, либо в Торке, мы отправили его выполнять императорские обязанности. Сами, помолившись, запустили генераторы и резко прыгнули к океану. Нас, понятно, засекли. Вслед нам полетели коды запроса связи. Мы уводили капсулу в океан, подальше от империи. Приземлившись в глухих лесах второго материка, мы соизволили выйти на связь. А что делать-то? Это в горах капсулу не найдешь, а когда ты уже используешь генераторы нестабильного гравитационного поля, то тут не до пряток.

Установили двухстороннюю связь и только тогда включили экраны. До этого я ввел команды противоракетного маневра и теперь был если не спокоен, то и не сильно дрожал. Капсула сама, не жалея груза и экипажа, будет спасать себя от ракет и ядерной бомбардировки. Мониторы прояснились, и на них мы увидели женщину в погонах адмирала. Кто она – у нас даже представления не было. Игорь, не спуская взгляда с радара капсулы и монитора визуального наблюдения за орбитой, все-таки заметил, что это не мужчина, и крякнул от удовольствия. Женщины обычно редко давали команды на что-то глобальное, типа термояда. На нашу поимку они могли бы послать пинассы и капсулы, но уничтожать нас с куском суши не станут.