— Ах вы захотели посмотреть на мою реакцию, — свирепо сказала я, похлопывая веткой по руке. — Нашли, значит, объект для наблюдений. Подопытное животное. Наплетем Говорящей с три короба и поглядим, как она выкарабкается. Оклемается или нет.

Рауль открыл было рот, чтобы вставить свое королевское слово, но я многозначительно потрясла веткой, заставив его промолчать, а заодно и попятиться еще на пару шагов.

— Мы же король, — яростно сказала я. — Повелитель. Пуп земли. Нам все можно. Чуть что не так — уволю, сгною в темнице, отправлю к палачам, отрублю голову.

— Я тебя хоть пальцем тронул?! — возмутился Рауль.

— Окружающие для нас так, просто мусор, который валяется под ногами, — продолжала я, игнорируя его слова. — Да женитесь вы на ком хотите! Хоть на средней дочери, хоть на младшей, хоть на единственном сыне! Это ж надо было такое придумать! Расскажем и посмотрим на реакцию. А о моих чувствах вы подумали?

— А ты подумала о моих чувствах, когда оставила мне это дурацкое письмо?! — перешел в наступление Рауль.

— Почему это дурацкое? — обиделась я. — У меня, между прочим, ушло целых пять часов на то, чтобы его написать.

— Могла бы потратить эти часы с большей пользой, — отрезал он. — Не говоря уже об этом месяце. Идея написать мне это письмо и уехать, не попрощавшись и ничего толком не объяснив, показалась тебе более гуманной? Особенно меня порадовало начало. «Надеюсь, что это письмо найдет Вас в добром здравии». А заодно проверим, ваше величество, насколько крепкое у вас здравие. Не хватит ли вас случайно инфаркт по прочтении?

— Я попрощалась и все объяснила в этом самом письме, — заявила я.

— Да, очень убедительно, — с сарказмом отозвался Рауль. — Ты знаешь, сколько всего я успел передумать после этого письма, пытаясь понять причину твоего отъезда? — Я молча передернула плечами. — Сначала я решил, что ты бежала от той опасности, с которой сопряжено общение со мной. Учитывая все, что выпало на твою долю, это было более чем резонно, но ты могла как минимум прийти ко мне и об этом поговорить. Признаю, мы отнеслись к вопросу о твоей охране слишком беспечно, но эта ошибка вполне исправима! Потом я подумал, что тот ублюдок, нанятый Вилстоном, сделал с тобой больше, чем ты призналась, и тебя заставило бежать чувство стыда. Получить ответ на свои вопросы я мог только от одного человека — от этого самого ублюдка. Я допрашивал его лично. Твой побег стоил ему двух крайне неприятных часов.

— Я сейчас расплачусь.

— Когда эти подозрения не оправдались, я предположил, что у тебя есть любовник и ты предпочла его мне. Поскольку в противном случае бросила бы не меня, а его. Но Юджин с пеной у рта утверждал, что никакого любовника у тебя нет.

— Вы перебрали все варианты, кроме самого очевидного.

— Что же я упустил?

— Свою собственную свадьбу.

— Я же уже сказал, что никакой свадьбы не будет.

— А я не о вашем с Юджином вранье. Я о настоящей женитьбе. Той, которую вы обсуждали с Хоулманом. На следующий же день после своей коронации, по возвращении во дворец.

— Кажется, что-то припоминаю. И что же?

— Я слышала каждое ваше слово, хоть вы этого и не хотели. Речь шла о том, чтобы жениться на правильной женщине, — я особенно выделила слово «правильной», — и как можно скорее. А также как можно скорее обзавестись наследником.

— Ну так что? Если у тебя такой хороший слух, ты должна была слышать, что все это говорил Хоулман, а не я.

— Вы во всем с ним соглашались.

— Вовсе нет. Я сказал, что согласен обсудить эту тему. Когда дело дошло до обсуждения, предельно ясно дал ему понять, что жениться не собираюсь.

— Почему же в таком случае вы так не хотели, чтобы я слышала, о чем вы говорите? Я видела, какие взгляды вы бросали в мою сторону.

— Оказывается, у тебя не только слух хороший, но и зрение, — восхитился Рауль. — И при таких блестящих данных ты делаешь совершенно неправильные выводы. Я не хотел, чтобы ты слышала разговор о женитьбе, поскольку понимал, что эта тема тебя расстроит, только и всего.

— Слушайте, вам совсем необязательно щадить мои чувства. Я никогда не просила вас не жениться. И с самого начала знала, что именно этим все кончится, поскольку в вашем случае дело это не личное, а государственное. Король обязан жениться, остановив выбор на том союзе, который окажется наиболее полезным для страны.

— Хотел бы я посмотреть на того, кто меня обяжет.

— Послушайте, прекратите морочить мне голову! — почти закричала я, для пущей убедительности притопнув ногой. — Я уехала, начала сначала, все уже стало забываться. И тут опять вы врываетесь в мою жизнь, как какой-то тайфун. Это неблагородно, в конце концов!

— Я играл в благородство целый месяц. Мне это надоело.

— Некоторые странные люди играют в эту игру всю жизнь.

— Я безмерно за них счастлив.

— А теперь приехали, чтобы мной манипулировать? Все просчитано на три хода вперед, да? Ход первый: Юджин рассказывает мне сказку о вашей помолвке. Ход второй: вы щедро делаете мне ничего не стоящий для вас подарок, чтобы во мне взыграла ностальгия; вы же прекрасно знаете, что я скучаю по животным, за которыми ухаживала целых шесть лет. Ход третий… А где же третий ход? — с вызовом спросила я. — Неужели вы спланировали всего два? Что же вы так плохо подготовились, ваше величество?

— Ну почему же, третий ход тоже есть, — возразил Рауль. — Причем, думаю, практически беспроигрышный.

Я собиралась с громким смешком упрекнуть его в самонадеянности, но слова застряли в горле. Поскольку в этот момент я увидела, как Рауль Первый, король Истлендский, опускается передо мной на колени.

— Возвращайся. — Он взял меня за руку.

— Ваше высочество… Тьфу, ваше величество… Рауль, прекрати немедленно!!! — завопила я.

— Нет, пока ты не согласишься поехать со мной.

— А если сюда кто-нибудь войдет???

Счастье, что эта часть оранжереи хотя бы не просматривается через окна.

— Придется поотрубать головы, — признал он.

— А если войдет Мелинда?

— Придется отрубить голову ей. Не бледней так сильно, — добавил он пару секунд спустя, глядя на мое вытянувшееся лицо. — Я запер дверь.

— Ты поднимешься наконец или нет? — воскликнула я, немного поуспокоившись, но все еще достаточно нервно. — Если хочешь протереть в оранжерее пол, не надо использовать для этого брюки; я принесу тебе швабру.

— Мне понравилась твоя реакция. Я буду вставать перед тобой на колени три раза в день.

— Иди ты к черту! — Я в сердцах отвернулась.

— Как странно. Стоишь на коленях, а болит потом поясница, — заметил Рауль, поднимаясь. — И вообще крайне неудобная поза.