во время войны. И какую высокую цену заплатили за мир вакары. А теперь одевайся, пока я не забылся и не показал тебе, что бы сделал настоящий тиран с такой наглой девчонкой-бхиксом вроде тебя.

Я скрестила руки на груди и не собиралась двигаться с места.

– То есть ты считаешь, что меня это замотивирует? А, Сир-бхикс? Твои угрозы лишь подтверждают, какой ты на самом деле трус, несмотря на внешнюю силу. Я не позволю кому-то вроде тебя запугать меня.

– Вот как? – он тоже скрестил руки на груди. Сделал он это гораздо менее вызывающе, но выглядел этот жест довольно устрашающе. – А я-то думал, что ты именно трусов и предпочитаешь. Разве не по этому качеству ты ищешь любовников?!

Что, простите?!

Во мне так сильно и неожиданно начала закипать ярость, что мне пришлось призвать все мое самообладание, чтобы держать ее в узде. Я сжала в кулак свои чулки и чувствовала, как у меня прорезываются когти, вонзаясь в волокна шерсти. Только не сейчас!

Раз… два… три…

– Дыши, малышка Син, – почти ласково посоветовал мне Арез. – Мы оба знаем, что произойдет, если ты потеряешь контроль. Или ты считаешь, что твое самолюбие вытерпит еще одно поражение за один день?

К чертям этот счет до десяти! Я вытеснила ярость грубой силой. Он не сможет заставить меня перед ним унижаться.

– Уж кому-кому, а тебе о самолюбии лучше помолчать. Думаешь, никто не замечает, что Сир, который внушает всем страх и ужас своими язвительными замечаниями и железными когтищами, – на самом деле маленький мальчик, который никак не смирится с поражением и без старшего брата не знает, что и предпринять?!

Это явно его задело. Верхняя губа Ареза дрогнула, как будто он подавлял импульс скрипнуть зубами. Явный признак того, что уж сейчас-то мне стоило промолчать, но я только-только входила в раж. Малой кровью довольствоваться я бы не стала.

– Ну что?! – язвила я. – Я просто подумала, что говорить правду никогда не бывает неуместно.

– Между неуместностью и желанием умереть лежит огромная разница, – заметил он тоном, от которого у меня волосы дыбом встали. Затем он поднял свой плащ и набросил его себе на плечи. – Но это лишь показывает, что я тебя, пожалуй, переоценил. Нет у тебя никакой схемы. Ты выбираешь любовников с тем же небрежным невежеством, с каким отрицаешь твою оставшуюся жизнь.

– Очень может быть, – огрызнулась я. – По крайней мере, это бы объяснило, как в таком случае я могла когда-то хотеть переспать с тобой. Может, ради Кьяна стоит подумать о другом варианте. Уверена, Ривен с удовольствием поможет мне разобраться с этой проблемой, раз уж ты так хочешь оставить своего брата в беде и отвергаешь мою помощь.

Арез замер. В его взгляде уже не осталось ничего человеческого. Просто холодное мерцающее предупреждение. Последнее. Предел был достигнут.

– Ну валяйте, – сказал он, жестко улыбнувшись. – Схема избрания любовников у Ривена ограничивается… пульсом. Но он не Сир сиров. Так что твои усилия будут лишь условно успешными.

– Да, верно, эффективными, – съязвила я. – Даже не знаю, может, нам с Ривеном стоит попробовать что-то совершенно особенное. Ты же не станешь возражать? Ты как-то сказал, что не станешь мешать «нашему счастью», но кто знает, сдержишь ли ты слово в этот раз?

– Ты меня просто поражаешь. При том что ты считаешь вакаров воплощением бесхребетности, самоуверенности и эгоизма, ты прямо-таки одержима желанием близости хоть с кем-то из нас. Я, конечно, догадывался, что ты переживаешь не лучшие времена. Но чтобы все было настолько плохо…

Да, вот теперь он по-настоящему разозлился. Но меня все же гораздо больше интересовал необычный оттенок, который сейчас примешивался к серебристому цвету его глаз.

– А этот лилово-синий… – невинно поинтересовалась я. – Он что символизирует? Ревность?

– Нет, – холодно отозвался он. – Это значит, что у меня кончается терпение. Мы выдвигаемся через две минуты, готова ты идти или нет. Я не буду тратить время на твои детские игры, бхикс из племени Пламени Солнца.

– Ой, простите, сторожевой пес! Вы же предпочитаете совсем другие игры, как же я сразу-то не подумала, – я вытащила из импровизированной кучи дров ножку стула и швырнула ее в дальний угол комнаты. – А ну-ка! Где палочка? Принеси пал…

Ножка стула еще даже не коснулась пола, а Арез уже на меня набросился. В следующее мгновение я уже лежала на спине, не в состоянии пошевелиться, потому что он сидел на мне верхом и вдавливал мои запястья глубоко в подушки. Его лицо нависло прямо над моим, и его выражение можно было бы в лучшем случае описать как убийственное.

– Назови мне хоть одну причину, почему я не могу остановить метель, просто убив тебя! – грубо рявкнул он.

– Сам мне ее назови! – парировала я. Меня, конечно, напугала горячность его нападения, но я не показала своего страха. – А еще мне чрезвычайно интересно, зачем ты взял меня на службу. Если ты хотел, чтобы я повлияла на твоего брата песней, то, как ты знаешь, ничего с этим не вышло.

Он постепенно сокращал дистанцию между нами, пока наши кончики носов почти не соприкоснулись.

– Не надо бросать мне вызов! – он говорил тихо, но голос его был полон безжалостности и неодобрения. – Того порядочного парня, который, как ты предполагаешь, дремлет где-то внутри меня, давно уже больше нет. Можешь считать себя умелой воительницей, но по меркам монстров моего мира ты всего лишь хрупкая малышка. Возможно, до сих пор тебе каким-то образом удавалось выживать в лесах, но кому-то вроде меня тебе будет нечего противопоставить.

Это задело меня сильнее, чем мне того хотелось бы, потому что его физическое превосходство сейчас подтверждало его слова, и осознание этого было крайне болезненно. Притом что я вовсе не была хрупкой малышкой! А выживала до сих пор не благодаря случайности, а благодаря тому факту, что даже у самых неукротимых монстров были свои слабости. Это касалось и раздражающего вакара, который сидел сейчас на мне и пытался сломить мою гордость.

– А ты уверен? – приторно-сладким тоном ответила я. – А что ты скажешь на это?

Я глубоко вдохнула и перестала думать о том, что Арез сейчас гневно сжимал мои запястья. Вместо этого я вспомнила наши поцелуи и представила, как его руки чувственно и требовательно меня ласкали, какими мягкими и теплыми были его губы и как у меня перехватывает дыхание от его нежности.

И это сработало. Арез учуял мое возбуждение, и это, похоже, застигло его врасплох. На мгновение. А потом его изумление быстро сменилось недоверием, которое переросло в еще больший гнев, чем был прежде.

– Бесполезно, – резко заявил он. – Я не один из твоих ограниченных любовничков, которые теряют голову, когда ты симулируешь наслаждение.

– Ну и глупо, учитывая, что я ничего не