но переоценивать наши силы не склонен. Поэтому ты, Мухаммед, не станешь передавать Наследникам никаких вещей и знаний, превосходящих то, до чего они могут додуматься сами.

Так что вмешательство землян в эволюцию ящериц пока что ограничилось рассказом о том, как лучше сражаться с огромными (до колена Мухаммеду) паукообразными тварями, да оставлением на Океане всего, что могло сработать как фильтр .Тут Костя не возражал: до основной идеи Наследники додумались сами.

***

«Вестник» медленно поднимался в небо, провожаемый сотнями маленьких буро-зелёных тел, раскачивающихся в едином порыве прощания.

Наконец ящерки окончательно скрылись за пеленой тумана, отстали и несколько мышей, круживших возле корабля с самого начала подъёма. Когда «Вестник» окончательно покинул атмосферу планеты и перед космонавтами снова предстала во всём своём великолепии бело-голубая звезда этой системы, Власов внезапно сказал:

— А ведь здешние планеты действительно старше своей звезды. Я нашёл в Холме что-то вроде сборника технических сказок для самых маленьких, и знаете, что там обнаружилось?

Вопрос очевидно был риторическим, так что Костя и Муха промолчали, ожидая, пока товарищ выдержит паузу, достаточную с его точки зрения.

— Первая же история, которую смог внятно перевести «хитрец», повествовала о том, как ящеры обнаружили, что их звезда скоро израсходует весь водород. И предотвратили эту катастрофу, вернув её к состоянию бело-голубого карлика.

Власов откинулся в кресле, удовлетворённо наблюдая за ошарашенным Мухой и невидимым, но явно не менее ошарашенным Костей.

Наконец «Вестник» вырвался из системы Океана и уверенно двинулся по намеченному ещё до взлёта маршруту к гребню «унимагнитной» волны, как Власов назвал мега-мировую энергию, придающую, по мнению ящериц, пространству форму и некую размерность.

К счастью, гребень оказался относительно недалеко — всего-то в тридцати днях полёта на максимальной скорости, неподалёку от небольшого астеризма, который космонавты, не сговариваясь, назвали Лентой. Произносить вслух более очевидную ассоциацию не хотелось никому.

***

— Юрий Валерьевич, как вы думаете, что со мной будет на Земле?

Власов не сразу сообразил, о чём его спрашивает Константин, хотел даже переспросить. Но, взглянув на бесстрастное прозрачное лицо, понял всё.

— Мы вытащим вас из этой ловушки, не сомневайтесь.

Костя промолчал, лишь натянул радостную улыбку. Иногда ему казалось, что отныне и навеки его тело — огромный корабль, его телескопы, центры памяти, анализаторы… И вечное, окончательное, отсутствие свободы и собственной воли.

***

Когда они достигли точки наименьшего напряжения поля, Костя даже не стал советоваться с командой, где искать нужный для перехода гиперон: всё было ясно без слов. Безымянная. «Дружба». Сергей, Кристина и Роланд.

Константина привычно отключили после того, как он запрограммировал «распутыватель» на срабатывание по заданным характеристикам. И Юрий и Мухаммед остались вдвоём, наблюдая, как медленно превращаются друг в друга цифры на экране прибора.

—Как ты думаешь, в её честь назовут что-то?

— Думаю, да. Давать какое-то окончательное имя Океану, или его системе, неэтично с нашей стороны, сам понимаешь. Но как только будет возможность — память Людмилы обязательно будет увековечена в звёздах.

***

В этот раз «Дружбе» не пришлось бороться с ветром Ослепительной. Несколько звёзд поднялись из своего пылающего дома, закружились вокруг челнока, и все приборы, измеряющие магнитную индукцию, одновременно сошли с ума от рождения мощнейшего магнитного поля.

Мгновение, и «Дружба» оказалась зависшей над стелющимися по «земле» облаками углекислоты.

— А предупредить о том, что ты включаешь «распутыватель»?

Отчаянно не выспавшийся Сергей, был зол на весь мир и себя и, откровенно говоря, просто не успел сдержать нечестный, неправильный и, главное, невыполнимый упрёк.

— Какие ко мне претензии, командир? Все вопросы к нашим новым друзьям, они нас закинули. У нас, напоминаю, «распутывателя» вообще нет. Слушай, я так и не понял, чем их так заинтересовали «платочки»?

— Будто бы я понял. И какая, в сущности, разница? — Сергей с силой провёл руками по лицу. — Прости. Не помнишь, у нас там кофе ещё есть?

— Нет. Последнюю порцию ты лично допил на третий день на «Стройке». — Роланд хотел всё-таки продолжить разговор о звёздах Ослепительной, но Кристина с силой ущипнула его за плечо.

— Рыцарь, я тебя очень прошу, отстань от Серёжки с разговорами про Ослепительную! Не видишь — он считает себя виновным в том, что тамошние жители от собственной звезды отвлеклись? — Дождавшись, пока Сергей уйдёт из рубки, Кристина, скрестив руки на груди, принялась отчитывать Роланда. — А ты ему упорно напоминаешь.

С точки зрения Роланда, быть виноватым в том, что разумные шары, пытающиеся продлить собственную агонию, чего-то там придумали, Сергей не мог никоим образом. Но спорить с Кристиной не было никакого смысла. Она совершенно точно лучше разбиралась во всяких скрытых и тонких движениях души.

— Если всё пойдёт хорошо, то мы вернёмся домой через три дня. — Кристина опустилась в кресло второго пилота, задумчиво погладила подлокотник. — Вот было бы хорошо, если бы «Вестник» тоже вернулся. Представляешь: мы опускаемся на космодром, и «Вестник» в этот же момент появляется. И все радуются.

— Вернутся. Не в тот же день, так спустя время. Или мы слетаем и найдём их. Дед — человек суровый, но не жестокий. А уж теперь, когда мы добыли для ОСР столько знаний… — Роланд выразительно покосился на высоченную стопку расшифровок разговора со звёздами. — Больше чем уверен, он сам инициирует новую экспедицию.

— Надеюсь…

***

Космонавтам повезло: нужный гиперон нашёлся в каких-то десяти тысячах километров от Безымянной. И неизвестное поле, властно притянувшее к себе «Дружбу», почему-то никак не отреагировало на его появление. Если бы «Вестник» разогнался до полной скорости, он достиг бы планеты за каких-то сорок секунд.

Конечно, разгоняться на полную, приближаясь к планете, Костя не стал, как бы ему ни хотелось быстрее узнать, что же случилось с «Дружбой». И вместо сорока секунд корабль летел к планете целых две минуты, за которые экипаж даже не успел сформировать детальный отчёт на землю, ограничившись кратким сообщением: «Мы в порядке, мы снова у Безымянной».

Неудивительно, что писк прибора, зафиксировавшего мощнейшее возмущение магнитного поля, и — сразу же после него — сигнал, оповещающий о начале обмена информацией с приборами «Дружбы», оказались для космонавтов очень большим сюрпризом.

Пока «Вестник» практически крался к точке, из которой челнок отправлял информацию, Мухаммед и Юрий на всякий случай приготовились к столкновению с кем угодно, вплоть до захвативших «Дружбу» агрессивных инопланетян. Ибо было совершенно непонятно, как «Дружба» самостоятельно смогла совершить гиперон-магнитный переход.

Когда вооружённые до зубов напарники покинули корабль, Костя снова