конфликтов и войн лежит борьба за ценности, причем не сколько материальные, сколько духовные. Как отметил бывший государственный секретарь Министерства иностранных дел Дании и автор книг «Трансформация Азии: от экономической глобализации к регионализации», ISEAS (Singapore, 2019) и The Veil of Circumstance: Technology, Values, Dehumanization and the Future of Economics and Politics, ISEAS(Singapore, 2016) Йорген Эрстроем Мёллер в своей новой работе 2023 г. «Мир сталкивается с мировой войной за ценности»: «Мы не знаем, когда и как закончится война на Украине. Но все войны в конце концов заканчиваются. Однако конфликты, лежащие в основе нынешней войны, не закончатся. Они глобальны, постоянны и будут преодолевать любые войны в первые десятилетия XXI века. Во-первых, это решимость Запада защищать свое господство в мире — в экономическом, военном и культурном отношении. Второе, более трудное для определения, это столкновение между двумя противоположными системами ценностей … Конфликт, основанный на ценностях, имеет тенденцию быть бескомпромиссным, поскольку ценности не могут быть разделены» 441.

На современном Западе ценности производные от паразитизма заменили собой традиционные ценности. В значительной степени они выстраивались на антагонизме по отношению к ним. Ввиду произошедшей подмены, о цивилизациях как сообществах, основанных на традиционных для соответствующего цивилизационного контекста ценностях, говорить уже не приходилось. Новые ориентиры явились для цивилизаций антиценностями. Соответственно, можно вести о зарождении нового в истории человечества явления — антицивилизации.

Антицивилизация отрицает любую из цивилизаций и утверждается за счет их разрушения. Исторически она выкристаллизовалась на почве Западной цивилизации, но та в итоге и стала ее первой жертвой. Антицивилизация подобна «раковой опухоли», которая, разрастаясь, губит человечество. Способом ее распространения является варьирование попыток установления порядка и продуцирование хаоса. Часто они давались в сочетании — вначале хаотизация, а потом, когда народы возопят о творящемся беспределе, устанавливается «железный» порядок бенефициаров.

Цивилизации исторически сталкивались друг с другом в цивилизационных войнах. В тоже время еще в 1961 г. Арнольд Тойнби отметил: «Цивилизации не погибают от рук других, они кончают самоубийством» 442. Также имелся и опыт неконфрантационного межцивилизационного диалога. С распространением антицивилизации у всех цивилизаций обнаружился единый антагонист. В зависимости от степени цивилизационного самосознания одни цивилизации оказывают большее сопротивление наступлению Антицивилизации, другие меньшее, третьи неосознанно даже оказывают ей содействие.

Образ Антицивилизации в религиозных откровениях

Образ Антицивилизации находит отражение в священных текстах фактически всех традиционных религий. Одно обращение к ней относится к прошлому — времена праистории, другое — к будущему — перспективам эсхатологии.

К сфере праистории относится образ «вавилонской башни». Вавилон в Библии можно считать вообще образом антицивизации. Его падение в Откровение Иоанна Богослова описывается как крушение центра мирового зла.443 Ангел — свидетель Апокалипсиса восклицает: «пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, и цари земные либо действовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее». Некоторые толкователи интерпретируют падение Вавилона как пророчество краха США.

Первой глобализационной утопией в мировой истории часто называют строительство Вавилонской башни. Строители башни хотели возвести ее до небес. Проект носил богоборческий характер, что и привело его к провалу. У строителей был единый язык, и они были политически едины. Можно сказать, что имела место унификация человечества под некий богоборческий проект. Далее происходит смешение языков и разделение человечества. Возникли отдельные народы и сложились цивилизации. Но замысел построения Вавилонской башни не был оставлен. Современные глобалисты вновь пытаются реализовать свой проект, для чего требуется осуществление унификации человечества, преодоление цивилизационного и этнического разделения.

Власть антихриста будет опираться на систему, точно подходящую под характеристику антицивилизации. Это будет система всеобщей унификации и тотального контроля. А предшествовать ее установлению будут различные бедствия. Фактически антихрист окажется усмирителем хаоса, что и станет основанием легитимизации его власти. Здесь открывается тайна управления хаосом. Создатель хаоса потом и обуздывает его, получая славу победителя.

Не так ли технологически и происходит в современном мире? Вначале Соединенные Штаты Америки взращивают исламский терроризм, бросая его против Советского Союза во время войны в Афганистане. Далее террористы как бы выйдя из-под контроля обрушиваются на США и страны Европы. Начинается паника среди населения, требующего обеспечения безопасности. Следующим шагом возмездие настигает террористов. США направляют войска в Афганистан и Ирак, вводят ограничители свободы во имя безопасности. Хаос оказывается повержен его же создателем. Бурные и продолжительные аплодисменты.

Фаустовское искушение Запада

Хаос явился инструментом перехода к новому мировому порядку. Речь шла исходно об инструменте — не более того. Но это был инструмент особого рода, отличающийся от любого другого политического инструментария. Для того, чтобы привести в действие силы хаоса, было необходимо погрузиться в сферу инфернального. Хаос берется из бездны. Но погружающийся в инфернальное сам неизбежно оказывается им заражен. Попытка управлять другими через хаос приводит к тому, что сам управляющий теряет субьектность и подчиняется инфернальным силам.

Чернокнижник использует в достижении своих земных целей силы преисподней. Для этого он заключает конкордат с Сатаной. Обретая власть чернокнижник по условиям конкордата сам оказывается под властью Сатаны. Сюжет о продавшем свою душу чернокнижнике лег в основание средневековых легенд о Фаусте, литературно обработанных в XIX веке И. Гете. Фаустовской культурой называл О. Шпенглер культуру Запада. Но если эта культура фаустовская, то есть производная от образа Фауста, соответственно, и суть ее состоит в принятии инфернального искушения.444

Борьба с историей

XIX и XX века были временем всеобщей веры в законы истории. Считалось, что законы истории нельзя отменить, но наступление связанного с ним будущего можно ускорить или отсрочить. Из всех концепций, оперирующих историческими законами, приобрел марксизм. К марксистской теории обращались не только в странах социализма. На позициях марксизма стояла и продолжает находиться значительная часть профессуры западных университетов. Быть марксистом, причем, не означало являться сторонником коммунистического будущего. Можно было опираясь на марксистское учение противостоять утверждаемой марксизмом перспективе. А эта перспектива означала ликвидацию капиталистического