Рудольф Джулиани, сыгравший в этой истории роль государственного палача, мог только мечтать о подобной ситуации. Он имел большие политические амбиции и знал, что один из федеральных прокуроров прошлого, Томас Дьюи, боровшийся в 1930-х годах с бутлегерами, успешно использовал эту борьбу для получения должности губернатора штата Нью-Йорк, а в 1948 году чуть было не стал президентом Соединенных Штатов. Дело о нарушениях правил оборота ценных бумаг и торговле с использованием конфиденциальной информации было идеальным с точки зрения его карьерных перспектив.

Какой могла бы быть стоимость PNP двадцать пять лет спустя, в 2015 году? Откуда же мне знать? Интересный пример дает компания Citadel Investment Group, рыночно-нейтральный хедж-фонд, организованный по образу и подобию Princeton Newport. Бывший менеджер хедж-фондов Фрэнк Мейер основал ее в Чикаго в 1990 году, когда он познакомился с молодым гением финансовой математики Кеном Гриффином[191], который занимался торговлей опционами и конвертируемыми облигациями прямо из своего студенческого общежития в Гарварде. Я встретился с Фрэнком и Кеном и рассказал им в общих чертах об устройстве и основных коммерческих подразделениях PNP, а также передал им несколько коробок документации, подробно описывающей правила и условия старых, но еще не погашенных варрантов и конвертируемых облигаций. Ценность этой информации состояла в том, что ее нигде нельзя было найти.

Компания Citadel, чья деятельность в 1990 году (когда я стал ее первым вкладчиком[192]) началась со скромного капитала в несколько миллионов долларов и единственного сотрудника, Гриффина, за двадцать пять лет превратилась в целый набор компаний, управляющий капиталом 20 миллиардов долларов. В ней работает более тысячи сотрудников, а ее вкладчики получают около 20 % чистой среднегодовой прибыли. В 2015 году состояние Кена оценивалось в 5,6 миллиарда долларов[193].

После закрытия Princeton Newport Partners я размышлял об утверждении, что важнее всего в жизни то, как мы проводим свое время. Когда Ж. Пол Гетти был самым богатым человеком в мире и явно не был этим удовлетворен, он сказал, что счастливее всего он был в шестнадцать лет, когда катался на волнах у побережья Малибу в Калифорнии[194]. Вот что писал в 2000 году журнал Los Angeles Times Magazine о свежеиспеченном мультимиллиардере Генри Николасе III, основателе компании Broadcom Corporation[195]: «На часах половина второго ночи. Ему только что исполнилось 40 – он встретил этот момент за своим рабочим столом, в тускло освещенном кабинете. Он не видел жены и детей, “тех, ради кого я живу”, уже несколько дней. “В нашем последнем разговоре [Стейси] сказала, что скучает по старым временам, когда я работал в TRW и мы жили в обычной квартире. Она сказала мне, что хотела бы вернуться в ту жизнь”. Но в ту жизнь им не вернуться, потому что он не может бросить свое дело». Впоследствии они развелись.

Сначала я думал, что могу продолжить свою работу самостоятельно, в новом товариществе, подобном PNP. Но если бы я пошел по этому пути, мне пришлось бы заниматься не только интересной частью работы, но и тем, что мне не нравилось. Я передумал и постепенно свернул работу отделения PNP в Ньюпорт-Бич. Для некоторых из ключевых сотрудников компании я нашел хорошую работу в области торговли ценными бумагами – например, в гигантском хедж-фонде D. E. Shaw[196], в компании Barra, занимавшейся финансовым инжинирингом, или в инвестиционной группе, управлявшей многомиллиардной программой пенсионного обеспечения и участия в прибылях в компании Weyerhaeuser. Потом я позвонил Фишеру Блэку, перешедшему к тому времени в Goldman Sachs, так как я слышал, что он собирается создать компьютерную аналитическую систему для торговли варрантами и, в особенности, конвертируемыми облигациями[197]. Поскольку наша новейшая, испытанная на практике система была теперь выставлена на продажу, он прилетел к нам и провел два дня вместе со мной и Стивом, изучая принципы ее работы. Он подробно записывал всю информацию, но в конце концов сказал, что преобразование нашего кода для его использования на их компьютерах обойдется слишком дорого.

Однажды Джозеф Хеллер и Курт Воннегут были на вечеринке у одного миллиардера. Воннегут спросил Хеллера, что он думает о том обстоятельстве, что хозяин этого дома, вероятно, зарабатывает в день больше, чем «Уловка-22» принесла Хеллеру за все время, прошедшее с момента ее написания. Хеллер сказал, что у него есть кое-что, чего никогда не может быть у богатого человека. Когда озадаченный Воннегут поинтересовался, что же это такое, Хеллер ответил: «Я знаю, когда мне достаточно»[198].

Денег, оставшихся после закрытия Princeton Newport Partners, хватило бы нам с Вивиан до конца нашей жизни. Хотя мы оба тяжело переживали гибель PNP, а закрывшееся для нас будущее могло принести нам миллиарды, мы получили возможность уделять время тому, что нам больше всего нравилось, – проводить время друг с другом и со своими любимыми родными и друзьями, путешествовать и заниматься другими интересными нам вещами. Вдохновляясь словами песни «Enjoy Yourself»[199], мы с Вивиан собирались максимально использовать то, чего нам всегда так не хватало, – время, которое мы могли проводить вместе. Успех на Уолл-стрит измерялся количеством денег. С нашей точки зрения, успех определялся удовольствием от жизни.