подорвано. А она сама… сбежала из дома и ей не повезло. Хотя, если выбирать, что здесь, что там, одинаково дерьмово.

****

— Вот и пошла реакция… — С ухмылкой, Финниган смотрел на экран, что показывал зону содержания подопытных.

— Мы не будем менять план, профессор? — Оливия, с кротким видом, стояла позади.

— Нет, дорогая моя, нет. Все именно так, как я рассчитывал. Теперь, нужно форсировать дрессировку.

Вспоминая список процедур, которым будут подвергнуты его творения, ученый мог только подавлять желание сорваться и начать сию же секунду. Закрытый социум всегда должен иметь лидера, что будет подавать пример. Альфа-особь, на которой будет держаться община.

— Профессор, вы говорили, что… она ваша любимица? — Ассистентка едва сумела скрыть недовольство, произнося это. — И она кандидат в лидеры, но…

— Не переживай, Оливия, она еще покажет себя. Если часть из них сопротивляется своей новой сути, в частности пятый, то остальные неосознанно желают выйти за рамки. И именно первая поведет в это будущее. Она будет прародительницей идеальных хищников…

Биотехника зря дала ему столько ресурсов и данных, требуя создать жалких суперсолдат. Нет. Он — Мэтью Финниган — сотворит поистине смертоносных существ, которые займут новую вершину в пищевой цепи.

А те из них, кто отвергает его дары, послужат жертвой для раскрытия потенциала лучших.

Глава 24

Сквозь затянутые шторы едва пробивался солнечный свет. Он не мешал сну владелицы комнаты, что сейчас тихонько посапывала после длинной ночи. Блаженно закутавшись в одеяло, она видела сны и улыбалась, не ощущая приближение того, кто лишит ее уюта.

Почти бесшумно отъехала дверь, впуская гостя. То был юноша, пришедший разбудить девушку по ее же просьбе. Неслышным шагом, он приблизился к кровати, за миг осмотрев девушку. Под голубоватой тканью едва выглядывала макушка с каштановыми волосами, просто излучая покой. У многих людей, особенно тех, кому эта юная леди не безразлична, рука бы не поднялась вырывать ее из грез. Однако, она знала кому стоит давать такую задачу.

— Дженис. — Отнюдь не тихий голос не дал результата, только заставил Хьюз сильнее вжаться в одеяло. — Дженис, пора вставать.

Неразборчивое бормотание было ответом той, кого предстояло вывести из режима отдыха. Артега чуть склонил голову, с легким любопытством смотря на Джен. Она, как и почти все люди, не контролировала свои циклы сна и бодрствования. Открыть глаза и привести свой разум в штатное состояние было ей не под силу — на это требовалось время и, как правило, чашка кофе. Тем не менее, сперва нужно положить начало выведению из бессознательного состояния.

— Дженис, ты дала мне установку использовать любые методы. — Кибернетика глаз уловила легкое движение под тканью. Она услышала, но не смогла побороть дрему. — У тебя ровно шестьдесят секунд. Отсчет пошел.

Точный системный таймер отмерял время до начала экзекуции, а иного не предвидится, ведь девушка не хотела слушать голос разума. Недовольное бормотание усилилось на миг, следом затихнув — ответ отрицательный.

— Время вышло. Ледяная вода устроит?

— …Тега… дай поспать… — Если бы не слуховые аугментации, юноша не смог бы услышать этот несущественный шепот.

— Ты противоречишь сама себе. — Обычно, людская глупость отрицательно оценивалась аналитическими протоколами, но Артега никогда не мог так думать о Дженис. А дело было в том, что кажущиеся глупыми действия, зачастую оборачивались хитрым планом по получению преференций. В особенности вкусняшек.

— Один человек… не может войти в одну реку дважды…

— Ты так изменилась за одну ночь? Маловероятно.

Аргументация посредством цитаты древнего философа была довольно изобретательна, но не убедительна. Приблизившись к кокону, в котором спала ленивая гусеница, Артега чуть оттянул край с нижней стороны и нащупал стопы. Его холодная ладонь мгновенно принялась щекотать теплую кожу, вызывая конвульсии и сдавленный писк. Однако, противник не желал сдаваться и упрямо сжимался комочком в своем бастионе уюта. Осаждающая сторона отдала должное силе воли девушки, ведь терпеть подобное было сложно с несовершенной нервной системой человеческого тела.

— Точно не желаешь проснуться? — Мнение и желания людей могут меняться буквально на глазах, потому следовало уточнить. Просто на всякий случай.

— Неть… — Ребячливый ответ от, казалось бы, взрослой девушки, развеял сомнения и дал зеленый свет еще более жестоким действиям.

Стальная хватка усиленных для боя аугментаций скрутила одеяло в ком, потянув на себя. Слабое сопротивление не было даже замечено и обитель тепла и спокойствия впустил сравнительно прохладный воздух, утратив свою идеальную форму. Злобное сопение было слышно чрезвычайно отчетливо, но не стало причиной остановки протокола пробуждения.

Артега неспешно волочил одеяло и вцепившееся в него тело. Аккуратное движение окончилось на полу, где девушка в пижаме всеми силами пыталась вновь укрыться, но ей безжалостно мешали. Ткань натягивалась, ведь за край тянули нечеловечески сильные руки, а большая часть была придавлена телом Дженис.

В безуспешной попытке найти свободный угол одеяла, девушка подслеповато щурилась, словно новорожденный котенок. Ее веки были тяжелее, чем вещество из которого состояли нейтронные звезды, а резь в глазах была нестерпима.

— Продолжишь сопротивляться? — С поистине нечеловеческой жестокостью, Тега лишал бедную Джен всякого выбора.

— …Сам меня неси… — Злобный хомячок надул щеки, чуть пофыркивая.

— Принято. — Задача была разбудить очень тяжелую на подъем девушку, и нет причин отказываться, если она сама пошла на уступки.

Подняв невесомое тельце, Артега направился к ванной, где можно было умыть засоню. Которая умудрилась уснуть в тот же миг, когда оказалась на ручках. Спрятав лицо в плече юноши, она, вероятно, уже видела сны.

— Не спать. — Легкий цепок за мягкое бедро вывел Дженис из дремы, но заставил ее начать возмущенно бодаться головой.

— Тега… ты пошляк… — Однако, в теле очень не выспавшейся девушки почти не было сил и итог ее стараний окончился тем, что она просто терлась макушкой о щеку юноши, словно кошка.

— Вынужденные меры. — Очевидно, обвинение являлось шутливым, ввиду понимания девушкой особенностей юноши.

Так, недовольно сопя, она пыталась сделать хоть что-то бесцеремонному тирану, но у нее не получилось вырваться из хватки.

Сидевший на подоконнике Винсент совершенно не удивился картине представшей перед ним, ведь кому, как не ему знать о сонной Дженис. Если его девочка недостаточно выспалась, то превращалась в капризного ребенка. Ей и самой позднее становиться неловко, но ничего изменить она не могла — специфика организма.

Наиболее интересным было то, что Артега не против возиться с ней. Думая об