Тега кардинально отличался от Хомо Сапиенс, ведь не был подвержен их слабостям.

Вернее, не был подвержен изначально.

Эти размышления, по какой-то причине, стали спусковым крючкои для его внутреннего я, что будто проснулось и накрыло его мысли. Отрицательные эмоции проявили себя, как и множество раз до этого. С каждым днем, частота возрастала, а покой даруемый обществом мамы держался все меньше.

Порви этих тварей! Они не заслуживают жить!

Вопли ярости, возникающие при наблюдении за нечеловеческими особями, почти всегда удавалось гасить. Но изредка, они были слишком сильны. Как если бы демон накопил силы и в едином порыве обрушивался на сознание Артеги.

Совершив экстренный выход из сети, он ощущал дрожь и слабость в теле. Контролирующие импульсы изменили своей упорядоченности, обратившись в хаос. Слабые конвульсии продолжались, пока Тега пытался задавить свое прежнее эго.

Сколько можно медлить?! Их кровь должна пролиться!

Бессмыслица. Этот огрызок человечности вечно требовал одного и того же — Резни. Не в целях устрашения или необходимости, но в стремлении к удовлетворению своей жажды. Ему даже не было особенно важно, чтобы жертвы заслуживали смерти, главное совершить кровопролитие. Пустая жестокость, не свойственная Артеге…

Но очень свойственная людям…

Наконец восстановив слаженность вычислений, юноша замер, сидя на холодной крыше. Легким движением, он достал металлический портсигар и вытащил из него сигарету. Как не абсурдно, но табачные изделия помогали успокоить бушующие эмоции. Вероятно, это было связано с монотонными действиями — вдох и выдох.

Отключив крепления на маске, Тега снял ее и сразу сделал глубокую затяжку. Глупость, которая помогала успокоить слабоконтролируемое сознание людей, теперь использовалась и им. Токсины, пусть и не могли навредить аугментированной дыхательной системе, но зачем осознанно травить самого себя? Это бессмысленно.

Выдыхая сизый дым с равными интервалами, юноша ждал пока его тело и разум окажутся под полным контролем, как и должно быть. А попутно, он подумал о том, что это была цена за возвращение человечности. Сам факт того, что Артега не мог самостоятельно испытывать сложные эмоции, делал его не человеком — отделял от общности, в которой он существует и к которой должен принадлежать… Общности которая все больше кажется ему не похожей на то, чем должна быть. Из всех людей, что он встречал, всего нескольких он мог назвать полноценными и достойными. А остальные… Они там, в здании подставной компании, готовятся к новой партии живого ресурса.

Сомнения в обоснованной позиции Лео все чаще посещали его логические протоколы. То, что старик называл нормальным, было слишком большой редкостью в нынешнее время. Так что являлось нормой? Созидательное начало, позволившее людям создавать сложные и глубокие творения или разрушительное, которое заставляло людей причинять боль друг другу… Если судить по статистике, то ответ однозначен.

Затушив сигарету и спрятав ее в портсигар, чтобы выбросить позже, Артега уже в который раз задумывался, стоит ли человечность тех затрат, которые он на нее производит. Стоят ли слабые люди времени и рисков на помощь их сломанному обществу? В данный момент, положительный ответ превалировал, пусть и не в абсолюте. Ведь это долг каждого человека — заботиться о своих сородичах. И тот, кто причисляет себя к роду людскому, не исключение.

****

— Очень… неплохо…

Талеб наблюдал за первыми тестами и поражался тому, что у этих людей не было аугментаций. Они двигались с нечеловеческой скоростью и грацией. Каждый выпад по тренировочным дронам оставлял на их корпусах вмятины, порой даже откидывал. Что будет с этими подопытными, когда их и без того модифицированную плоть улучшат с помощью хрома? Это будут настоящие порождения войны, способные сражаться на равных с элитными войсками.

— Вижу, вы оценили мои творения, мистер Хендриксон. — Профессор Финниган хранил улыбку, пока говорил это. Та была сдержанной, но глава службы безопасности подозревал, что она могла обратиться безумным оскалом, если эскулап потеряет самообладание.

— Профессор, все дроны уничтожены! — Оливия же, в отличии от наставника, едва сдерживала себя. — Результаты превосходны!

— Что ты, дорогая, это только начало. Посмотри внимательнее. — Легким кивком указав на подопытных, что выглядели несколько потерянно.

В обширной тестовой зоне, шестая группа была подвергнута испытанию их возможностей. Против каждого выставили одного дроида с программой ближнего боя и заставили драться. Впрочем, правильнее будет сказать, указали. В данный момент, все двадцать три человека прошли через гибридизацию и уже стабилизировались. Изначально, их было тридцать, но не все выдержали трансформацию.

Изменения в их телах шокировали, ведь они обрели телосложение профессиональных атлетов, соблюдая идеальный баланс между силой и подвижностью. Так казалось внешне, но что первая, что вторая, находились на запредельном уровне. Их физические кондиции мало уступали обладателям военных имплантов — погнутые стальные трубы тому подтверждение. А скорость… у них будто стоял простенький сандевистон — они бы буквально расплывались в глазах человека без синаптических имплантов.

Но самым… примечательным, была их манера боя. Вместо того, чтобы сдерживаться и опасаться получить повреждения, они бросались на врага и стремились разорвать его в клочья, словно дикие звери. Их волчьи инстинкты проявились в более чем значительной мере — им даже не нужно было приказывать. Стоило только поставить их перед противником, как ими овладевало желание раскромсать его.

— А они… не слишком агрессивны? Особенно та…

Талеб говорил о девушке, что в данный момент забивала лежащего на белом полу дроида… его же рукой. Буквально рыча, она скалила заостренные зубы и клыки, пока раз за разом сминала обшивку, чем превращала робота в деформированную груду металла.

— А-а… Это моя любимица. — Когда ученый произнес это, его помощница несколько недовольно поджала губы, но не стала озвучивать недовольство. — Весьма символично, что первая стала лучшей. Она превосходить остальных во всех аспектах, особенно в неистовости.

— И как вы собираетесь их… контролировать? — С сомнением продолжая наблюдать за обладательницей татуировки, Хендриксон уже хотел крикнуть ей, что противник мертвее мертвого, хотя это вряд ли поможет.

— Вам ли не знать, как воспитывать покорность? Попробуйте предположить сами.

— … Сперва нужно показать авторитет. Сделать так, чтобы подчиненные понимали пагубность неподчинения. Лучше всего, подавить лидера группы — за ним последуют все.

— Все верно, мистер Хендриксон. В их стае уже выявляются кандидаты.

Профессор Финниган прищурился, смотря на то, как к девушке подошел самый старший из группы — мужчина со смуглой кожей — и начал оттягивать ее от сломанного дрона. Этот индивид лучше всех контролировал приобретенную агрессию, вплоть