Вероника сидела у Тимура на коленях, не обращая внимания на злобные взгляды некоторых его одноклассниц. Они сидели в компании парней и играли в карты. Игра называлась «Обмани соседа», но парни предпочитали заменять слово «обмани» его нецензурным аналогом. На этот раз играли на интерес, потому ни у кого не было ничего ценного. Азарт поддерживался лишь тем, что проигравшего все называли лохом.

В самый разгар действа в дверях показалась Мальцева. Увидев Тимура, она направилась к столу, где шла игра.

— Всем привет, — поздоровалась она. — Вы на раздевание играете или просто так?

— Конечно, на раздевание, а как еще? — соврал Ласточкин.

— Тогда я с вами. Обожаю играть на раздевание!

На Владе была ультракороткая обтягивающая юбка и блузка с расстегнутыми верхними пуговицами. Парни резко оживились. Кто-то пододвинул для нее стул, и она уселась в ожидании нового круга игры.

Тимур делал вид, что не замечает ее взглядов, но ее это не смущало, и она продолжала стрелять глазами в его сторону. Игра окончилась, и Ласточкин снова принялся раздавать карты. Из-за того, что в игре участвовало восемь человек, каждый получил всего по шесть карт, и еще столько же оставалось в колоде.

Вероника ходила первая. У нее было два короля, джокер, туз, семерка и тройка. Положив на стол семерку и тройку, она объявила:

— Два короля!

Как она и предполагала, Артем Павлов не стал вскрывать карты, ведь их было всего две, и просто доложил туда еще двух «королей». Стопка карт нарастала, но никто не собирался рисковать и проверять ход соперника. Очередь снова дошла до Вероники, и та, положив в стопку двух королей, сказала:

— Еще два короля.

Недоверчиво хмыкнув, Павлов вскрыл одну из ее карт, и ему пришлось взять себе всю колоду. Вероника добрала одну карту из общей колоды, и теперь у нее на руках были джокер, туз и валет. После Павлова ход начала Мальцева, и, по ее словам, четыре карты, которые она положила на стол, как раз были валетами. И снова никто не хотел вскрывать соперника, так что, когда ход дошел до Вероники, она положила в стопку все свои карты и сказала:

— Три валета.

Поскольку на руках у нее больше ничего не осталось, Павлову пришлось вскрывать ее ход. Ему достался джокер, который шел за любую карту, и парень, выругавшись, снова забрал себе всю стопку.

— Моя малышка! — сказал Тимур, похлопав ее по бедру.

Мальцева злобно взглянула в их сторону, а затем, ядовито улыбаясь, сказала:

— Поздравляю, Хан. Хоть в чем-то твоя девушка наконец преуспела. Не всегда же быть последней в списке.

Влада издала смешок и уже было хотела сказать что-то еще, но Тимур бросил на нее такой убийственный взгляд, что она сразу замолкла. В этот момент Вероника почувствовала, что между этими двумя есть нечто такое, о чем она и не подозревает. Их незримая связь вдруг обозначилась так явно, что это, наверное, почувствовали все присутствующие.

Игра продолжалась, но девушка уже не следила за происходящим. «Может быть, раньше у них было что-то вроде интрижки, и ей просто хочется, чтобы я об этом узнала? — подумала она. — Тогда понятно, почему Тимур так злится». Ее ничуть не пугало, что эти догадки могут оказаться правдой. Даже если между ним и Мальцевой когда-то что-то было, это ни на что не влияло. Сейчас Тимур был с ней, а не с Владой, и это самое главное.

***

На большой перемене Тимур, пользуясь тем, что полшколы находилось в столовой, встретился с Владой в конце коридора второго этажа.

— Мальцева, какого хрена ты творишь?

— Ханин, — проговорила она, ткнув ему пальцем в грудь, — я вообще не понимаю, о чем ты. Что-то не так?

— Все ты понимаешь. Заканчивай выслеживать меня по всей школе.

— А разве это кому-то мешает? Уж точно не Каспранской. Ей вообще плевать, что происходит вокруг, никогда не замечал?

В коридор свернули две знакомые фигуры — кажется, девчонки из десятого «А». Тимур быстро повернулся к ним спиной и потянул Владу в женскую уборную, которая запиралась изнутри на замок.

— Хан, ты хочешь меня прямо здесь и сейчас? — усмехнулась она, глядя как он запирает дверь.

— Я хочу прямо здесь и сейчас понять, чего ты добиваешься.

Он стоял прямо возле выключателя, но не торопился включать свет. В этом полумраке его взгляд казался зловещим.

— Чтобы ты наконец понял, кому на тебя плевать, а кому нет. Ты как будто ослеп! Не замечаешь очевидных вещей.

— Я сюда не шарады пришел разгадывать.

Владе было неприятно видеть, с каким пренебрежением он с ней разговаривает. Со своей Каспранской он был куда ласковей.

— Хан, ты идиот. Да любая другая на ее месте уже давно бы выдрала мне все волосы за то, что я к тебе клеюсь! А эта дура тупо разевает рот, но ничего не говорит. Как рыба в аквариуме! И тебе реально по кайфу ходить с этим полоумным бревном за руку?!

— Тебе не приходило в голову, что она просто более уравновешенная, чем ты? Или, по-твоему, все бабы должны вести себя, как истерички, и чуть что вцепляться друг дружке в патлы?

— Уравновешенная и амеба — это разные вещи. Поверь мне, даже если бы она своими глазами увидела нас с тобой в постели, она бы продолжала стоять и улыбаться, как идиотка. А знаешь, почему? Да потому что ей плевать на тебя!

— Обычно спокойные люди — наиболее опасны. Я бы не советовал тебе проверять степень ее терпения. Ты плохо ее знаешь. Выдранными волосами там дело точно не ограничится.

Влада вдруг расхохоталась:

— Боже, как страшно! Хан, не смеши меня. Я училась с ней два года, с шестого по седьмой класс, так что это ты ее не знаешь. Сейчас я расскажу тебе, кто такая Каспранская. — Влада уселась на подоконник и достала пачку тонких сигарет. Чиркнув зажигалкой, она закурила и продолжила: — Весь наш класс считал ее недалекой. В принципе, так оно и было. Как видишь, за это время ничего особо не изменилось. Над ней стебалась вся параллель, пока ее не выкинули в самый тупой класс, и у нее не появился телохранитель в лице Чумаковой. Но сейчас не об этом. Наша Каспранская никогда ни на что не реагировала. Она либо лыбилась, либо что-то мычала себе под нос. Однажды одна из наших одноклассниц, Лариска Рубанова, — ты ее не знаешь, она уже ушла из школы, — выплюнула конфету прямо ей в волосы. Просто так, по приколу. Пока Каспранская шарила по затылку рукой, пытаясь понять, что происходит, Ларискин леденец склеил ей полбашки. Но вместо того, чтобы дать Лариске по роже, Каспранская просто завязала свои жиденькие космы в хвост, а на следующий день пришла подстриженная под каре. Молча. Как будто так и планировала. Если бы кто-то выплюнул свою чертову конфету мне в волосы, клянусь, я бы взяла ножницы и обкорнала эту тварь под ноль. Так что не надо пугать меня якобы опасной Каспранской, ладно? Она всегда была лохушкой. Сейчас к этому образу просто добавилось смазливая физиономия. Больше ничего интересного она из себя не представляет.