Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов, мы приняли решение уйти. Изен отказался убрать свой меч, даже когда мы вышли из большого зала. Бесы расступились перед нами, прикрывая глаза от света фонарей, и последовали за нами, держась на приличном расстоянии. Это нас всех немного встревожило, но я думаю, что мы были в достаточной безопасности от них. Даже если бы они были агрессивны, они бы никогда не попытались причинить мне вред. Только не тогда, когда я несла внутри Сссеракиса.
Тамура шел впереди, он всегда был нашим гидом. Его чувство направления почти такое же хорошее, как и мое. Я всегда могла чувствовать, в какую сторону я смотрю. Тогда было важно знать, где мы находимся по отношению к Яме. Последнее, что нам было нужно, когда мы наконец оказались бы на поверхности и на свободе, — это прямиком вернуться в тюрьму, из которой мы только что сбежали. Размещенный там терреланский гарнизон либо убил бы нас на месте, либо бросил бы назад в Яму, и в этот момент Деко наверняка бы нас убил.
Я поймала себя на том, что поглаживаю мешочек на поясе. Даже с желудком, набитым грибами, я все равно чувствовала голод. Я жаждала не еды. Я хотела силы. К сожалению, спайстрава требует много солнечного света, и у меня не было возможности найти ее глубоко под землей. Источник был слишком опасен, чтобы я могла его проглотить.
Тамура повел нас вверх по лестнице, а бесы последовали за нами. Было странно слышать, как вокруг нас эхом отдается мягкий топот множества ног. По лестнице Йорин шел последним. Он был более уравновешенным, чем Изен, и более склонным к насилию, чем Хардт. Лучший авангард, который у нас был. Изен всю дорогу ворчал, в основном себе под нос, но иногда срывался на брата. Я стиснула зубы и закрыла на это глаза. Сказать, что мои чувства запачкали, было бы преуменьшением. Похоть — это пламя, которое сжигает все, с чем соприкасается. Похоть поглощает чувства до тех пор, пока не останется ничего, что могло бы ее прокормить, и после нее остаются только пепел и шрамы на всех, к кому она прикасалось.
Как раз перед тем, как мы добрались до разрушенного коридора, который выбрал Тамура, я заметила, что бесы заволновались. Они все еще следовали за нами, держась достаточно далеко, чтобы не попадать в свет фонаря, но впервые начали издавать громкий шум. Странно думать о существах, у которых есть рот, но нет ушей. Они могут произносить слова, но не слышат их, как глухие от рождения земляне. Я спросила себя, знают ли они, что за шум издают. Они буквально кипели от волнения. Волна бледной плоти накатывала и отступала снова и снова, пока они издавали щелкающие звуки тем, что у них во рту напоминало язык.
— Путь к свободе, — объявил Тамура, повысив голос, чтобы его было слышно сквозь шум бесов.
Коридор заканчивался горой камней. Было совершенно ясно, что это произошло не из-за обвала. Потолок был цел. Однако никто не хотел упоминать об этом. Мы были слишком сосредоточены на освобождении, чтобы беспокоиться о том, что мы можем обнаружить.
— У тебя нет ощущения, что они не хотят, чтобы мы находились здесь? — спросил Йорин, проходя мимо меня. Он убрал свои ножи и принялся помогать Тамуре и Хардту сдвигать камни, расчищая достаточно места, чтобы мы могли протиснуться.
Я стояла рядом с Изеном, наблюдая, как бесы щебечут и двигаются позади нас. Он держал свой меч в руке. Я оставила свой меч в ножнах на боку. Ни одно из маленьких созданий не осмеливалось приблизиться к свету фонаря или встретиться со мной взглядом. Я знала, что они не нападут. Или, может быть, просто надеялась.
— Убирайтесь прочь, вы, маленькие твари! — крикнул Изен, размахивая мечом и делая шаг вперед, подняв фонарь, который он нес. Бесы отступили, но только на мгновение. Только пока свет был близко.
— Заткнись нахрен! Они тебя не слышат. — Мой голос прозвучал, пожалуй, немного суровее, чем я намеревалась. Я хотела, чтобы Изен заткнулся и оставил бедных созданий в покое. — Помоги копать. Я присмотрю за ними.
Изен фыркнул:
— Если они нападут, тебе понадобится кто-то, кто знает, как сражаться.
Я вздохнула, уступая, и больше не обращала внимания на его неоднократные попытки обратить бесов в бегство, размахивая перед ними мечом и факелом и крича. Я думаю, Изен делал это больше для того, чтобы убедить себя, что они его боятся, чем для чего-либо еще.
Хардт выругался, что-то о неподобающем обращении с матерью козла, а затем раздался скрежет камня о камень. Бесы, как один, повернулись и скрылись в темноте.
— Я знал, что это сработает, — торжествующе сказал Изен, как будто это его крик отпугнул бесов. Я бросила на него свирепый взгляд и повернулась к остальным. Они все еще убирали камни с дороги, но я увидела отверстие в верхней части завала, достаточно большое, чтобы я могла проползти.
— Стойте! Стойте. — Я бросилась вперед, тронув каждого из копателей за плечо. Они все остановились и ждали. Я повернула голову в сторону, напрягая слух.
— Что… — начал было Йорин, но я зашипела на него, и он замолчал.
— Я слышу… что-то, — сказал я.
Тамура кивнул:
— Ветер.
Это правда, я действительно слышала вой ветра, доносившийся издалека, но я была уверена, что слышу что-то еще. Ветер доносил какой-то шум. Другой вой. На этот раз я была рада холоду, который чувствовала внутри, он не давал этому вою заледенить мою кровь.
— Это просто ветер, Эска, — сказал Хардт. Я поняла, что он держит камень величиной с мою голову, и видела, как напрягаются его руки. Я отступила и позволила им продолжать копать.
Здесь, внизу, есть существа и похуже бесов. От этой мысли у меня по спине побежали мурашки. Странно чувствовать, как становишься сильнее, питаясь собственным страхом. Это должно было заставить меня задуматься, заставить понять, что древний ужас, который, как я думала, я усмирила, остался внутри. Это должно было показать мне, насколько тесно мы теперь связаны.
Как только щель наверху стала достаточно большой, Хардт вскарабкался наверх и пролез сквозь завал. Тамура передал ему фонарь и последовал за ним. Я заставила пройти Изена, а затем и Йорина. Йорин остановился рядом со мной, прежде чем пролезть. Он как-то странно посмотрел на
