В номере Гуров запер дверь, вынул из холодильника бутылочку тоника, закурил, взглянул на часы, было без семи пять, Станислав наверняка уже сидит у телефона. Мысли, неподвластные даже волевому человеку, вернулись на круги своя.

Как Фокин собирается использовать Игоря Смирнова? Американцы пережили вьетнамский синдром, мы афганский, теперь чеченский. Мало не покажется, но Россия – страна, последовательно идущая своим путем. Почему Октябрьский переворот произошел именно в России? Почему именно у нас выросло племя большевиков? Ведь, как утверждает основоположник, призрак коммунизма болтается по всей Европе, а Россия и Европой-то является лишь наполовину. Совершались революции во Франции, в Германии, но большевики родились именно у нас. Правда, в Германии и людоеды назывались по-другому, но хрен редьки не слаще. Если бы Гитлер не сбрендил с ума, слушался старших, ведь Бисмарк предупреждал, что с Россией воевать не надо… Да, если бы Гитлер бросился не на Восток, а на Запад, вся мировая история сегодня выглядела бы по-другому.

Так зачем Фокину понадобился мальчик, изувеченный в междоусобной войне? Озлоблен? Факт. Но парень болен, физически слаб и ни для какой острой акции не пригоден. А бросить бомбу?

Зазвонил телефон. Гуров снял трубку.

– Лев Иванович, сожалею, обрадовать не могу, – сказал Станислав. – Руководство телецентра парню посоветовало лучше готовить свои передачи, а в Управлении охраны он, несмотря на всю свою звездность, к руководству не попал. Знаешь, в кого он уперся?

– В Фокина?

– Верно. Такой маленький чиновник, а не перепрыгнешь.

– У Саши хватило ума?

– Хватило, – ответил Станислав. – Он сказал Фокину, что хочет видеть генерала по личному вопросу, получил ответ, что до конца избирательной кампании генерал никого не принимает. Финиш.

– В газетах проскочило, что Президент собирается в поездку по стране, – неуверенно сказал Гуров. – Я, кретин, забыл, в какой газете вычитал.

– Ну, если полетит, так наверняка сообщат, – успокоил друга Станислав. – В министерстве пустили слух, якобы твой труп ищут в канализационных люках.

– Пусть ищут, – равнодушно ответил Гуров. – Скажи что-нибудь новенькое.

– Новенькое? – переспросил Станислав. – Ребята без моего ведома сменили состав экипажей. Сейчас Котов работает с Нестеренко, а Гаврилов с Карцевым.

– Ну и что? – удивился Гуров. – Как им нравится, так пусть и спариваются.

– Нестеренко с Гришей Котовым считают, что пару Гаврилов и Карцев следует разъединить, оба молодые и несерьезные. Я было согласился, но Борис с Ильей возражают, мол, им со стариками работать скучно. А тебе отлично известно, приказывать в таком вопросе не следует, экипаж должен быть монолитным. Был бы ты на месте, сказал, и все заткнулись, а моего авторитета не хватает.

– Не дури мне голову, – огрызнулся Гуров. – Всего у тебя в достатке, чего-то задумал, не знаешь, как ко мне подъехать. Выкладывай.

– Уговорил. – Станислав тяжело вздохнул, словно его действительно уговаривали. – Фокин проявляет большой интерес к Игорю Смирнову, так? Почему он проявляет интерес, мы не понимаем. Верно?

– Станислав, кончай бодягу, говори, что задумал.

– А плюнуть нам на все и не отгадывать, зачем и почему. Взять мальчишку и увезти к чертовой матери. У тебя дружков-приятелей по России до и больше. Устроишь его уютно, как ты устроил Юлию.

– Девушка была больна и согласилась.

– А парень здоров?

– Нет. Однако Игорь Смирнов человек, не чемодан. Его следует уговорить, из уговоров ничего не получится.

– Не пойму тебя, Лев Иванович. То ты готов фальсифицировать доказательства, то…

– Заткнись, прошу, Станислав.

– Хорошо. Забыл сообщить о пустяке. Фокин ликвидировал Батулина. Я утром ездил, опознавал труп.

– Действительно, пустяк. Я до сегодняшнего дня надеялся, что мы Батулина дожмем. – Гуров переложил трубку в другую руку, взял бутылочку с тоником, сделал глоток. – Да, Фокин фигура масштабная.

– Может, восстановить за ним «наружку»?

– Обсуди с Петром. Если восстанавливать, то лишь как начинали, от известного места нахождения до первого проверочного движения.

– Понял, вечером доложу.

Гуров положил трубку и думал о том, что предложение Станислава увезти и спрятать Игоря Смирнова крайне заманчиво, но абсолютно противозаконно.

В десять часов вечера Станислав не сообщил ничего нового, а в два ночи позвонил снова и сказал:

– Только что говорил с Туриным, два оператора и комментатор телевидения срочно вызваны в Кремль, улетают в неизвестном направлении. Александр убежден, что группа улетает с Президентом, маршрут будет известен утром.

– Возьми наблюдение за Игорем Смирновым под свой контроль. Немедленно! – приказал Гуров.

* * *

Станислав оставил «Мерседес» в квартале от дома Смирнова и двинулся полутемным переулком. У тротуара припарковалось на ночь несколько машин, в основном «Жигули». Станислав нашел машину с оперативниками, постучал в боковое стекло. Сыщику не понравилось, что «ребята» не обратили внимания, как он подошел. Когда дверцу открыли, сел на заднее сиденье, сердито спросил:

– Дремлете? Устали от тяжких трудов?

Илья Карцев, сидевший за рулем, весело ответил:

– Солдат спит, служба идет, господин полковник.

Развалившийся рядом с ним Борис Гаврилов сел прямо, потер ладонями лицо, сверкнул золотым зубом, откашлялся:

– От безделья и на нарах задремлешь, не только на мягком сиденье.

Станислав взглянул на дом, в котором жил Игорь, отметил, что из машины подъезд просматривается плохо, товарищеского тона не поддержал, сухо произнес:

– Доложите обстановку.

– Так она не меняется, – с обидой в голосе ответил Карцев. – Парень на улицу не выходил, приезжал Фокин, пробыл двадцать пять минут, уехал. – Оперативник поднес к глазам блокнот. – Приезжал в двадцать два, убыл около половины одиннадцатого. Разговор вели обычный. Игорь жаловался, что жизнь надоела. Фокин успокаивал, мол, терпи, парень, скоро веселее станет.

– Фокин всегда приезжает утром, чего он сегодня заявился к ночи? – спросил Станислав.

– Мы не спрашивали, господин полковник. – В голосе Карцева звучала насмешка.

Крячко разозлился: получают бешеные деньги, пустяковую работу выполняют, словно одолжение делают. Нестеренко прав, норовистых парней следует рассадить по разным машинам. Станислав гнев сдержал, сказал спокойно:

– Что не спрашивали – молодцы, а задумались? Здоровому молодому мужику вечером делать нечего, что он к парню заглянул? Ничего необычного в поведении Фокина не заметили, он, как всегда, был с сумкой?

Илья Карцев запсиховал. После того как он побывал в руках Фокина, оперативник начал мучиться комплексом неполноценности. Он не помнил, назвал ли телефон Гурова или нет, но, судя по тому, как быстро и легко его отпустили, видимо, назвал. Теперь Лев Иванович пропал. Генерал и Крячко морочат оперативникам головы, от разговора уходят, обрывают, мол, занимайтесь своими вопросами и не лезьте туда, куда не следует. Карцеву казалось, что полковник Крячко начинает никчемный разговор, цепляется, ищет против него, Ильи Карцева, компрматериал, хочет избавиться.