– На посту ГАИ, чисто случайно. Похожая «Нива» находится в розыске, остановили для проверки, все в норме, уже хотели отпускать, как сержант, прикуривая, зажигалку уронил. Начал под машиной шарить, во что-то мягкое уперся. Подскочили два бойца ОМОНа с автоматами, начали шмон. Под машиной была винтовка упакована, хитро, не разглядишь, надо было рукой тронуть. А «кольт» у него за ремнем был. Тулин и не сопротивлялся, только матерился.

– Полагаю, Тулин тело в канализационный люк опустил, там их до чертовой матери. – Фокин усмехнулся. – Орлов рогом упрется, но тело друга найдет.

– Может, и найдет, но доказать ничего не докажет, – сказал Соболь и тоже усмехнулся.

* * *

Гуров лежал на массажном столе. Молоденькая медсестра осторожно массировала ему спину и постоянно спрашивала:

– Не больно, Лев Иванович? Не больно? Да на вас живого места нет, словно вы под табун лошадей попали.

– Вот и не угадала! – ответил Гуров, прикусывая губу. – Пошел я в консерваторию, хотел фуги Баха послушать. И вдруг люстра, огромная такая…

– Прекратите! – Сестра взяла со столика тюбик с кремом. – Нине вы рассказывали, что были в библиотеке и на вас стеллаж с книгами упал.

– Может быть… Может быть… Сестренка, так ведь что люстра, что фолианты, они же на голову падают…

– Понятно, а на ногах у вас что? – Сестра аккуратно нанесла крем. – Вы рентген делали? У вас точно все ребра, позвоночник на месте?

– Девочка, не надо меня жалеть, я становлюсь слезливым, могу расплакаться. – Гуров неожиданно повысил голос: – А ну, делай массаж, чертовка! У меня симпозиум на носу, а я тут прохлаждаюсь.

– Опять врете! Ученым наше заведение не по карману. У головастиков не бывает такой мускулатуры. Вы работаете охранником у какого-нибудь миллионера, попали в переделку…

– Обижаешь! Я полуинтеллигентный человек, мама наговаривает, что дворянин.

– Сейчас все дворянами стали, – категорически заявила сестра и начала массировать спину по-настоящему. – Хотя верно, на охранника вы не похожи.

– Эй, дочка! Может, я и не то сказал, но ты все-таки аккуратнее, иначе я дирижировать оркестром не смогу.

* * *

Гуров плавал, делал массаж, качал мышцы в спортзале, вспоминал, как легко его ломал десантник, и продолжал заниматься через «не могу». Он прекрасно понимал, такой силы, как у Тулина, не приобрести. И возраст не тот, и от природы не так богато отпущено, понимал, но занятий не прекращал. Но, сколько он ни занимался, времени для раздумий оставалось более чем достаточно.

Ежедневно звонил Орлов, и по два раза в день звонил Станислав. Гуров попросил друга зайти к Марии в театр, передать привет, затем, смутившись, что говорит о личном, сказал:

– Перейдем к делу, докладывай.

– Петр возражал, но я, как ты и велел, настоял, и наблюдение за Фокиным сняли, – сказал Станислав. – А за парнем установили круглосуточный контроль. Хотя он практически не выходит из дома. А с Петром я бился как леопард.

– Слушай, леопард, я тебе уже говорил, умри, но достань мне расписание выступлений Президента на ближайшую неделю.

– Лев Иванович, умирать не желаю, а расписание Президента мне никто не даст. И Петру не дадут, и Бардину, я не уверен, что его наш министр может получить. – Станислав помолчал. – Если такая бумага и существует, то в одном экземпляре и хранится у генерала, сам знаешь какого.

– Знаю, от него ничего не получишь. Станислав, ты помнишь Сашу Турина?

– Телевизионщика? – Станислав рассмеялся. – Чего его помнить, когда он чуть не через день вещает по ящику.

– Саша мне кое-что должен, – сказал Гуров. – Разыщи его, скажи, что мне его необходимо видеть.

– Ты представляешь, как он сейчас занят? На носу выборы, а Турин – политический обозреватель.

– Привези его ко мне. Если понадобится, привези ночью. И чтобы никто об этом не знал, даже Петр.

– Если Турин упрется, везти в наручниках?

– Оставь свои хохмочки, Станислав, – строго сказал Гуров. – Я сказал, привези Турина ночью, не надо, чтобы его здесь видели.

– Хорошо, привезу. – Станислав смешался. – Лев Иванович, люди меняются. Турин сегодня крупная политическая фигура. Он может отказаться.

– Это твоя проблема, Станислав. У тебя сегодняшняя ночь и завтрашняя, больше времени у нас нет.

– Я его привезу. – Станислав пробормотал нецензурное и положил трубку.

* * *

Турин сидел в номере Гурова, чуть заикаясь, говорил:

– Вы мне однажды спасли жизнь, за это спасибо, но она вам не принадлежит. Вы знаете, что ваш человек ударил меня в живот, я думал…

– Станислав очень умный парень. Он прекрасно понимает, что твое лицо является достоянием России.

– Я общаюсь с президентами и премьерами…

– Саша, давай отложим данный разговор на потом, сейчас о серьезном, – перебил Гуров.

Турин был парнем умным, понимал, без серьезных оснований полковник не приказал бы привезти человека среди ночи. Злость на Станислава прошла, но гонор еще сохранился.

– Ладно, отложим, – согласился он, смотрел холодно, отчужденно. – Что случилось?

– Рюмку коньяку выпьешь? – спросил Гуров, доставая из шкафа бутылку.

Турин не ответил, старался сохранять достоинство, хотя в ситуации было достаточно комического. Он вышел с телецентра, направился к своей машине, когда дорогу ему преградил мужчина среднего роста, довольно простецкой внешности.

– Здравствуйте, Александр, вас просит подъехать на минуточку полковник Гуров Лев Иванович. Помните такого?

– Помню, – ответил Турин, доставая ключи от машины, – ночь на дворе, а мне с утра надо быть на студии.

– Понимаю, – мужчина кивнул. – Но Лев Иванович очень просит.

– Я же объяснил… – Договорить Турин не сумел, ощутил тупой удар в живот, асфальт под ногами словно вздыбился, телезвезда упал на что-то мягкое, услышал тихое урчание мотора, понял, что едет в машине, рванул сгоряча ручку дверцы, но та не подалась.

– Двери изнутри не открываются, – спокойно сказал водитель. – Меня зовут Станислав. Тут езды-то всего ничего, через двадцать минут будем на месте.

– Выпей, – Гуров подвинул Турину рюмку, – легче станет. Тебе ведь не больно, а обидно.

Турин пригубил из бокала, заставил себя улыбнуться:

– Переходите к делу, Лев Иванович.

– Мне нужно знать, собирается ли Президент встречаться с избирателями. Если да, то где и когда?

– И вы не можете получить сведения иным путем? – удивился Турин.

– Президент ведет предвыборную кампанию, он и его окружение заинтересованы в поддержке телевидения.