Я не могла пошевелиться и начала задыхаться. С каждой секундой перед глазами всё сильнее темнело. Я обхватила холодное мужское запястье, пытаясь вздохнуть, втянуть воздух хотя бы ещё один раз.

Огненные плети как-то сами разом рассыпались, как только я потеряла контроль над собой, ощутив неудержимый прилив страха.

Я едва не попрощалась с жизнью, наблюдая в угасающем сознании лишь самые красивые огненные глаза Седьмого принца, с которым мы, видимо, никогда больше не увидимся.

В этот момент ирлис спрыгнул с моего плеча, пытаясь вцепиться Кровавому князю в лицо, но едва достиг густого черного полога чужой магии, как его отбросило на несколько метров назад.

Из ауры вокруг повелителя вампиров били антрацитовые молнии. Они ударяли в пол вокруг нас, в потолок, казалось, зажигали сам воздух. И я почти ждала, что вот-вот они ударят и в меня.

– Не стоило сопротивляться, маленькая сука, – проговорил он, приблизив ко мне свое худое, лишённое морщин лицо, в котором на первый взгляд вовсе не угадывались годы. Но стоило всмотреться в багряные глаза, как буквально наваливалась тяжесть чужой древности. Прожитых лет, коих было бесчисленное множество. – Если бы вела себя хорошо, может быть, тебе бы даже понравилось, – зло усмехнулся он совсем рядом с моим лицом. – Я был бы милостив, но теперь на удовольствие можешь не рассчитывать, в этот раз хорошо будет только мне.

Он ядовито рассмеялся, откинув голову назад, и его светлые волосы, сцепленные в низкий хвост, неожиданно блеснули скрытой лысиной.

А мой страх смыло очередной волной бешенства и отвращения. Ведь выходило так, что из-за своей слабости я вот-вот должна была позволить сделать этому отвратительному существу с собой все, что ему пожелается… Я сама подписала себе приговор, даже не сопротивляясь…

Эта мысль так сильно резанула меня, что я мгновенно пришла в себя. В конце концов, даже если в процессе моего сопротивления ничего не получится, я хотя бы попытаюсь. А если сдамся без боя, то просто преподнесу врагу себя на блюде.

И что-то внутри меня взорвалось.

Из груди вырвался громкий крик, и я не была уверена, что он мой собственный. Словно что-то сломалось у меня в душе – возможно, так сознание переходит в состояние аффекта. Когда уже мало соображаешь, что делаешь и что происходит вокруг.

Вместе с криком из центра ладоней и кончиков пальцев вновь полилось пламя. Я кричала громко и пронзительно, выплескивая всю силу, что была внутри меня, и всю, что удалось накопить с помощью печатей с розой и со снежинкой.

Сила хлынула смывающим все потоком. Но сперва ничего не происходило. Князь все так же держал меня за горло, а огонь просто обтекал его ужасную мощную фигуру, окружённую черным коконом. Огонь двигался дальше, сжигая на пути все остальное, но только не князя…

Однако в какой-то момент я вдруг увидела, как алые глаза повелителя Шеллаэрде вдруг широко распахнулись. Он коротко оглянулся по сторонам, и я уловила в черных как ночь зрачках мелькнувший страх, смешанный с удивлением.

И через мгновение стало ясно, что случилось. Его аура начала истончаться. Стремительно и неотвратимо.

А ещё где-то в стороне черные цепи, сжимающие горло Ренвиэля, тоже исчезли, а княжич упал на пол, не приходя в сознание.

Я не успела испугаться за его судьбу, как ему на грудь прыгнул Гвенвин, и вдруг они оба исчезли в зеленоватых искрах, сыплющихся со шкуры зверя.

Ирлис открыл портал! Это было невероятно! Мало того, что я не знала об этой его способности, так в следующий миг стало ясно, что ко всему прочему ирлис открыл портал несмотря на блокирующие руна вампиров!

Но какого же лешего этот маленький засранец не сделал этого раньше и почему не унес меня отсюда к демоновым бабушкам?..

Закрадывалась странная, подтачивающая, как червячок, мысль, что все это не просто так. Вот только я понятия не имела, какой во всем этом смысл.

Но я не успела толком удивиться, потому что в следующую секунду аура князя окончательно рассыпалась, и он истошно зарычал, закрываясь от моего огня полой своего плаща.

Можно было порадоваться! Казалось, я почти победила. Вот только моя магия стремительно подошла к концу. Вся накопленная сила израсходовалась, и я почувствовала резкое головокружение.

Перед глазами снова потемнело, и я упала на колени, понимая, что не могу держаться на ногах.

С пальцев едва капал огонь, и хотя теперь он горел вокруг, защищая меня будто живой раскаленной стеной, больше я не могла выдавить из себя ни капли.

А князь был жив! В нескольких шагах от меня он распахнул полы своего плаща, явив мне искаженную и обожженную физиономию с кривыми обгорелыми губами.

– Что, кончился резерв, человеческая дура? Ты ведь ещё не дракон. И драконом никогда не станешь, кто бы что ни говорил! Слишком много в тебе человеческой крови и мало истинной, божественной. Ты могла бы жить у нас как княжна! Стала бы женщиной моего сына, тебе поклонялись бы и почитали, как мать будущего наследника. А теперь, пожалуй, было бы лучше тебя убить. Но я не сделаю тебе такого подарка. Ты будешь носить мое дитя, а когда родишь, сдохнешь, как собака, выброшенная на улицу в голодный год. Тебя сожрут мои подданные.

Он говорил с мерзко-опьяняющей, отравляющей злобой, от которой хотелось спрятаться, скрыться и исчезнуть навсегда.

Но со мной уже было что-то не так. Я почти не слышала его слов. У меня в голове бешено крутились шестеренки, пытаясь подсказать какую-то крайне важную ускользающую мысль. Буквально жизненно важную, ту, что укрылась от моего понимания.

Снежинка…

Конденсация магии…

Что, что я пропустила?..

Серьги, все ещё зажатые в руке, обжигающе нагрелись. Теперь я едва удерживала их в побелевших пальцах, но отпустить не было ни малейшей мысли.

Серьги…

Со снежинками…

Здесь таилось что-то крайне необходимое мне.

Что, если они неспроста имеют свой узор? Что, если снежинки внутри – часть колдовского руна? Тогда получалось, что они обязаны были… конденсировать магию? То есть сгущать ее вокруг и, может быть, аккумулировать внутри себя? Иначе для чего ещё без толку конденсировать?..

Едва эта мысль оформилась у меня в голове, как, не глядя больше на князя, я глубоко вздохнула, одновременно представляя, как высасываю из черного золота силу, что могла оказаться внутри. Не надеясь ни на что и одновременно надеясь на все.

И я угадала… Сила ринулась в сердце ослепляющей волной, настолько яркой и горячей, что я не могла больше дышать. Она вошла