Не переставай сосать Оливеру, но приготовься ко мне. Я буду жестко трахать тебя, пока ты его берешь. Соси глубоко. Ты можешь это сделать. Ты можешь принять его и меня. В конце концов, Каллум трахнет твою сладкую задницу. Ты будешь полна. Не будет ни дюйма, который мы не исследуем.

Она замычала, покачивая задом.

Оливер выругался.

— Черт, это приятно. Еще немного. Бери каждый дюйм.

Брат не мог продержаться дольше. Рори точно знал, как приятно быть по самые яйца в этом горячем рту. Если они собирались пойти вместе, у него была кое-какая работа. Он выровнял свой член с ее мокрой киской и начал толкаться внутрь. Она подвинулась, чтобы приспособиться к нему. Так плотно. Она была такой тугой и горячей. Он надавил, безжалостно погружая свой член в ее лоно. Он толкнулся вперед, схватив ее за бедра, чтобы удержать на месте.

Она извивалась, продолжая сосать член Оливера. Она застряла между ними, драгоценный сгусток женственности. Она была их защитой и любовью. И она определенно была их для секса.

Он толкался, пока не оказался на одном уровне с ней, а затем задержался на мгновение, наслаждаясь глубокой связью, которую он чувствовал каждый раз, когда погружался в нее. Это была близость, не похожая ни на что, с чем он когда-либо сталкивался раньше. Она была подходящей женщиной, и сейчас было подходящее время.

Он переместил одну руку, чтобы найти ее клитор, когда он начал ритмично двигаться. Он ничего не сдерживал. Она была сильной, и не только физически. Он собирался доказать ей это, но сейчас все, что имело значение, это звук ее рта, сосущего Оливера, и ощущение, как ее киска сжимается на нем.

Он погладил клитор и почувствовал ее спазм. Оливер застонал и с силой толкнулся в ее рот.

Рори почувствовал, как она задрожала, и сдался. Оргазм заставил его содрогнуться, но он продолжал толкаться. Она яростно сосала и, наконец, отпустила, забрав все, что дал ей Оливер. Она откинулась назад и выкрикнула его имя, когда кончила на его член.

Он пробрался внутрь нее в последний раз, прежде чем полное истощение свалило его. Он баюкал ее, двигаясь к ней сбоку. Не имело значения, что они были в гостиной, где его мать обычно пила чай. Теперь это был их дом, и они будут любить свою жену так, как сочтут нужным. Он поцеловал ее в ухо.

— Я больше ничего не хочу слышать об отъезде. Твое место здесь, с нами.

Она потянулась к Оливеру, взяла его за руку и откинула голову на грудь Рори.

— У меня есть право голоса?

— Не в этом вопросе, — Оливер нежно поцеловал ее ладонь. — Не когда твоя безопасность и счастье находятся под угрозой. Ты не можешь вечно жить вдали от нас. Мы должны это выяснить.

— Вместе, — наконец, добавил Рори.

— Это ошибка, — Тори прижала ладонь Оливера к своей груди.

— Тогда это наша ошибка. — Рори думал, что единственной настоящей ошибкой была разлука. Все остальное встало бы на свои места. Как только они позаботятся о Тее, пресса немного утихнет, и они смогут сосредоточиться на поиске человека, пытающегося убить Тори.

Тень заслонила дверь.

— Я засыпаю на двадцать минут, и вот что я вижу, что вы делаете?

Рори поднял голову и увидел, что Каллум стоит в дверях с недовольным лицом.

— Кто первый, встал того и тапки, говорят американцы, — подразнил Оливер.

Тори села, пытаясь добраться до своей одежды.

— Ты должен быть в постели.

— Ему едва понадобились швы. У него сотрясение мозга, — проворчал Рори, вставая на ноги. Казалось, его игровое настроение подошло к концу.

— Рука сильно болит, и я думаю, что лекарства, которые дал мне доктор, действуют на меня. — Каллум посмотрел на Тори, как грустный маленький мальчик. — Я проснулся без тебя.

Тори взяла рубашку Рори, бросив свою одежду. Она поспешила к Каллуму.

— Я больше не оставлю тебя одного. — Она взяла его за здоровую руку и повела в коридор. — Я позабочусь о тебе.

Незадолго до того, как он исчез, Кэл оглянулся, одарив братьев победоносной улыбкой.

— Ублюдок, — прошептал Оливер и покачал головой.

— Ну, это Кэл. Оставил нам черновую работу. — Он направился в ванную и услышал крик.

— Я забыл сказать, что прислуга уже здесь? — спросил Оливер. — Нам нужно предупредить персонал.

Рори схватил свои слаксы. Это определенно больше не был степенный дом его отца.

И аллилуйя этому.

Глава 14

Две недели спустя Тори сидела у камина, глядя на страницы дневника своего отца и задаваясь вопросом, знала ли она вообще этого человека.

Ее отец был спокойным, милым. Он был отличным отцом. И он был так увлечен их матерью.

Он писал страницу за страницей о том, как сильно он любил ее, хотел ее, нуждался в ней. Он познакомился с ней, когда они учились в старших классах средней школы, и отказался от идеи пойти в армию и последовал за ней в колледж, просто чтобы быть с ней. Ему потребовалось три года, чтобы убедить ее пойти с ним на свидание, но они прожили вместе почти двадцать лет.

Она не решалась перевернуть страницу, потому что знала, что будет дальше. Сестра дала ей три дневника, заполненных словами их отца. Она справилась с первыми двумя. Теперь она была на середине последнего, но знала, что оставшиеся страницы обманчивы. В третьем дневнике было много пустого места, символ оборвавшейся жизни.

Она закрыла книгу и уставилась на огонь. Она вообще хотела знать? Неужели она действительно хотела знать, что чувствовал ее отец, когда умерла ее мать? Хотела ли она знать, как эта любовь и страсть обратились в пепел?

Когда Тори закрыла глаза, она увидела, как тот мужчина направляет пистолет и стреляет в нее. Она почувствовала, как замедлилось время, и увидела, как кровь расцвела на руке Каллума. В ее кошмарах пуля была попала не в руку, а в сердце. В этих ужасных видениях она держала его, пока свет в его глазах тускнел… а затем исчезал. Она знала без тени сомнения, что его смерть была на ее совести.

Последние две недели были откровением. Никогда с детства она не чувствовала себя такой защищенной и любимой, но она знала, что это не всегда длилось долго. Иногда любовь могла быть разорвана чем-то вроде крошечной опухоли.

— Я искала тебя.

Сводная сестра вошла в комнату.

Нет, ее звали Клэр, черт возьми. Тори пришлось перестать думать о женщине