— Пожалуйста, не отвозите меня сразу к Энтони, — взмолилась Пенелопа. — Вам понадобится помощь, чтобы спасти проф… вашего отца.

— Я найду помощь. Вы должны находиться в безопасном месте. Дома.

— Я не хочу домой Я хочу поехать с вами.

Он не хотел ей сейчас возражать. Он многое чего хотел с ней делать, но только не спорить.

— Нельзя. Вы должны находиться в безопасном месте.

Она стояла так близко, что он чувствовал тепло ее тела, видел мурашки на ее коже, вызванные холодным дыханием ночного воздуха. Чувствовал, как глубина ее бездонных глаз засасывает его и он в них тонет.

— Я не хочу быть в безопасности, — сказала Пенелопа.

Вот черт! Гаррис ответил единственным способом, на который был способен. Притянул ее ближе и поднял ее лицо так, чтобы зацеловать до безумия.

Господи, она была такая сладкая. Коснувшись ее губ, Гаррис задался мимолетным вопросом: догадывается ли она, какой опасности подвергается? Громкий стук крови в венах заглушил голос разума, пытавшийся напомнить ему, кто он и что должен делать.

Его руки заскользили по ее телу и забрались под сорочку, чтобы ощутить тепло ее кожи. Он взял ее грудь в ладони. Изданный ею чуть слышный возглас лишь способствовал усилению его желания. Потерев ее сосок, он получил в награду затвердевший пик. В ответ она его поцеловала с такой нетерпеливой страстью, какая бушевала и внутри его.

Играя с его языком своим, она прильнула к нему и погрузила пальцы во влажное от сырости полотно его рубашки. Она хотела его не меньше, чем он хотел ее, и этот факт отнюдь не способствовал его джентльменскому поведению. Яростно целуя ее в губы, он чувствовал, как в брюках распирает его плоть.

Девчонка, изгибаясь, прижималась к нему и как нарочно терлась своими мягкими округлыми формами о его самое чувствительное место. Боже, если она не проявит осторожности, то несколькими украденными поцелуями не отделается. Его сжигал огонь, грозивший перерасти в пожар. И тогда им спасения не будет.

Родные Пенелопы спасли ее однажды, на балу у леди Берлингтон. Но сегодня она была одна, всецело в его власти. И если он не овладеет собой, ее уже никто не спасет.

Но как он мог владеть собой? После всего, что им пришлось пережить? После того как она видела, что его чуть не убил наемный головорез, Пенелопа не могла не льнуть к нему. Сознавая, что может потерять его навеки, она тем сильнее хотела быть с ним.

Но он отталкивал ее от себя, бормоча что-то о ее безопасности и необходимости отвезти к Энтони. Однако Пенелопа не хотела ехать к Энтони. Она вообще никуда не хотела ехать. Хотела быть все время с лордом Гарри.

— Я думала, что мне конец, когда очнулась в зловонном чулане с незнакомым мужчиной, — сказала она, когда, отодвинув ее от себя, Гаррис пытался снять со своей шеи ее руки. — И тут появились вы, и я поняла, что спасена.

— Но спасения не будет, если не наденете это платье и не позволите мне отвезти вас к брату, — заметил он.

— Мне не нужен брат, — возразила она, сознавая, что должна быть с ним предельно откровенна. — Мне нужны вы.

— Нет, Пенелопа, — ответил он после паузы. — Я знаю, вы перенесли… тяжелое, страшное испытание. Может, что и чувствуете сейчас ко мне, но это всего лишь благодарность.

Благодарность? Как же он ошибался.

— Да, я кое-что чувствую, лорд Гарри, — ответила она храбро и прижала ладонь к натянутой ткани переда его брюк. — Но, уверяю вас, едва ли это простая благодарность. А вы разве ничего не чувствуете? Когда мы были с вами наедине на балу у леди Берлингтон, я думала, что вы тоже кое-что чувствовали. Или это была всего лишь игра и вы ничего не испытывали, кроме радости, что украли моего скарабея?

— Мое поведение достойно порицания. Я не должен был позволять себе такие вольности.

— Тогда почему позволили?

— Потому что хотел вас, черт подери! И хочу сейчас, но должен отвезти вас домой.

— Чтобы мой брат выслал меня из города, и я всю оставшуюся жизнь провела в ссылке?

— Но вы будете в безопасности.

В безопасности? Слово прозвучало как богохульство. Сколько Пенелопа себя помнила, все стремились создать ей безопасные условия. Она и жила до сих пор в безопасности, поэтому понятия не имела, что делать в такой момент, как этот, когда внутри все горело, и она была на все готова, лишь бы этот мужчина снова ее поцеловал.

— А как же вы? — спросила она. — Вы тоже будете в безопасности?

— Вы знаете. Мне нужно спасти отца и вернуть украденные ценности, если получится.

Значит, он будет рисковать, а потом и вовсе уйдет из ее жизни. Если останется жив, то, вероятно, вернется в Египет. Она состарится и умрет без него. В безопасности, но в одиночестве.

Но сейчас она не одинока, и пока лорд Гарри с ней, ей не грозит опасность. Пенелопа исполнилась решимости не упустить свой последний шанс узнать, как все сложилось бы, если бы мужчина, которого она любит, оказался подходящим женихом. Она придвинулась к нему и принялась расстегивать на его брюках застежку.

— Не хочу никакой безопасности, — прошептала она, чувствуя прилив крови к щекам от подобной наглости. — Я хочу тебя.

— Пенелопа! — произнес он, накрыв ее ладони своими и твердо посмотрев ей в глаза. — Не нужно. Я не один из тех смирных ручных щенков, к которым ты привыкла.

— И слава Богу. Они меня никогда не интересовали.

Гаррис наклонился, чтобы ее поцеловать. А Пенелопа вдруг испугалась. А что, если она поцелует его, а он вновь отпрянет и начнет играть в благородство? Но он не стал. Его пробный, целомудренный поначалу поцелуй набирал силу.

Крепко обняв, Гаррис притянул ее к себе. Послушная его рукам, Пенелопа позволила ему делать с ее губами все, что заблагорассудится, и он обрадовался. Его волшебные руки заскользили по ее спине, лаская и воспламеняя.

Он сжимал ее с такой силой, что ее пальцам пришлось оставить застежку на брюках и довольствоваться мятой рубашкой, забравшись под которую она могла гладить его тело. Его кожа горела огнем, как и ее собственная. От его талии вверх поднималась соблазнительная волосяная дорожка, приятно щекотавшая кончики ее пальцев. Она играла, исследуя его тело, и получала от этого удовольствие.

К счастью, он оторвался от ее губ, позволив сделать столь необходимый вдох, но продолжал покрывать ее поцелуями, спускаясь от подбородка вниз к шее и плечам.

Окатываемая волнами жгучих ощущений, возникавших везде, куда прикасались его губы и руки, она пребывала на вершине блаженства и льнула к нему всем телом, с наслаждением вдыхая его запах.

Пенелопе никогда не хотелось этого с другими мужчинами. Она даже не могла представить себе на его месте кого-либо другого. Очевидно, для нее никого, кроме лорда Гарри, не существовало. Его было более чем достаточно. И сегодня она должна получить от него все, чтобы потом, когда он уйдет, жить воспоминаниями.