– Корнеев, иди, тебя Захарова зовет...

И меня она не обижала. Но вовсе не потому, что я также мог круто на нее наехать. Дело в том, что психиатрическая больница входила в систему департамента здравоохранения, где работала моя мать. Разумеется, она смогла найти подход и к главврачу, и к заведующему отделением. Ну, еще и деньгами их всех подмазывали, само собой. Так что чувствовал я себя в психушке вполне комфортно. Палата обшарпанная, зато всего три пациента – я, Лешка и Ара. Телевизор в палате установили, видик. Уродующими уколами мне не досаждали, отупляющими пилюлями не пичкали. Но по-любому здесь хреново. Потому что это неволя. Потому что идет следствие, потому что мне грозит обвинительный приговор суда...

Доктор Захарова заведовала отделением. Она же и передачи мне таскала, не безвозмездно, разумеется. Я думал, она позвала меня к себе, чтобы передать мне пакет от матери. Но она отправила меня в комнату для свиданий. Что ж, и это в порядке вещей. То, что нельзя другим, можно мне.

Комната свиданий находилась на первом этаже у парадного хода.

– Корнеев? – лениво спросил сонный охранник.

– Он самый...

На этом процедура доступа закончилась, и я оказался в комнате, где думал застать мать. Но там меня ждала Сашка. Признаться, я опешил.

Я почему-то подумал, что Сашка скажет мне что-то вроде: «Привет психам!» Но она встретила меня несвойственной Сашке нежной улыбкой.

– Не ожидал? – мягко спросила она.

Все, не было больше колючей Сашки. Перед собой я видел красивую и женственную Александру... И, к своей радости, не видел рядом с ней ухажера.

– А Витек твой где?

– Какой Витек? – сделала она удивленный вид.

– Что, я должен называть его Виктором?

– Ах, это... Нашел о ком спрашивать.

– Это ты его нашла, насколько я знаю...

– А ты что, ревнуешь? – не просто, а с какой-то надеждой спросила она.

– Еще чего!.. Да, ревную... Он тебе не пара!

– Даже так? – обнадеженно улыбнулась Александра. – А кто мне пара?

– Это ты у психа спрашиваешь?

– Ты не псих...

– Ну да, ты меня контуженым называла...

– Когда это было?

– Но я-то в психушке...

– Маме своей спасибо скажи... А я ей уже сказала. За то, что с тобой помогла встретиться.

– Я бы не сказал, что это так трудно.

– А ты ершистый!

– Нет, просто буйнопомешанный... А ты с Виктором, э-э, сильно дружишь?

– Как это сильно? – возмущенно и вместе с тем весело вскинула брови Александра.

– Ну, ты же не девочка, должна понимать, – замялся я.

– Нет, я как раз девочка... Но мы же не для того встретились, чтобы это выяснять...

– А для чего?

– Увидеть тебя хотела...

– Знаешь, я тоже очень рад тебя видеть...

– Твоя мама говорила, что Вика к тебе не приходит...

– Вика сдала меня с потрохами. Вернее, наговорила того, чего не было... Как она там? С кем живет? – мрачно усмехнулся я.

– Живет, – так же помрачнела Александра. – С одним парнем. Примерно твоих лет...

Я был уверен в том, что Вика не будет хранить мне верность. Наверняка знал, что есть у нее любовник. И не один... Но все равно я испытал боль, получив подтверждение своим догадкам.

– Что, в нашей квартире?

– Да, он бывает в вашей квартире... И не только он. Вика же непостоянна в своих пристрастиях...

– Ты откуда это знаешь?

– Знаю, – горько усмехнулась Александра. – Сама знала, а тебе не хотела говорить... У нее еще и до тебя было много парней. От отца она это скрывала. А от меня нет... И даже рассказывала, как и с кем... Ей нравилось мне рассказывать...

– Извращенка... Твоя сестра – извращенка...

– И твоя жена, между прочим... Я тебе не говорила. И ты мне ничего не говорил, когда узнал... За что я тебе благодарна. Ты настоящий мужчина...

– Я настоящий псих... Мне даже психиатрическая экспертиза не нужна. Расскажу на суде, как и с какой Викой я жил, и этого хватит, чтобы меня признали невменяемым...

– Любовь – это безумие... Это твои слова. Вика мне говорила. И еще смеялась над тобой...

– Она меня не любила, потому и смеялась...

– Она не умеет любить... Но ты ей нравился. Даже больше, чем Кеша, нравился. Но это не любовь...

– Так с кем она сейчас живет?

– Да есть один. Сергей зовут. Сволочь и подонок... Такой же, как и Кеша. А может, и хуже... Кеша всего лишь запугивал тебя, а этот...

– Эй, ты это о чем? – напрягся я.

Мне вдруг показалось, что Александра знает ключ к разгадке моих бед... Я вспомнил, как меня под конвоем выводили из дома, сажали в машину. Вспомнил Александру, ее широко раскрытые глаза, которыми она на меня смотрела... Зачем она к нам тогда шла?

– Я видела этого Сергея... Он к Вике приезжал. За день до твоего ареста... Я к вам шла. Смотрю, какая-то красивая машина к дому подъезжает, парень из нее выходит, весь из себя, букет цветов в руке... Дом у вас не простой, красивых машин много, но цветы... В общем, я почему-то подумала, что он к Вике приехал. Он в подъезд, я за ним... Он действительно к ней шел. Он только на клавишу звонка нажал, она сразу же ему открыла... Ждала его... Я ушла. А на следующий день узнала, что тебя арестовали...

– Когда ты его видела? В какое время?

– Днем, где-то в половине второго...

– Точно, к нам домой заходил?

– К вам или нет, но что к Вике – точно...

– А когда ушел?

– Я же тебе говорю, что я сама ушла. Проводила его до дверей и ушла... А на следующий день пришла, смотрю, а тебя в машину сажают. К Вике пошла, спрашиваю, что случилось. А она сказала, что ты Пашку своего убил. И так уверенно сказала... Мне ее уверенность не понравилась. И Пашку ты убить не мог. И этот Сергей...

– Откуда ты знаешь, как его зовут?

– В том-то и дело, что знаю. Я его выследила... Он в казино работает. Кем, не знаю, но мне кажется, он там не последний человек...

Слово «казино» прозвучало как ключевое. Казино.

– А какое казино?

– «Париж—Дакар».

– Твою мать... Извини, вырвалось...

– Ты его знаешь?

– Лучше бы я его никогда не знал... Лучше бы я его тогда убил...

Бойся данайцев, дары приносящих. Древняя мудрость. Бойся чеченцев, дары приносящих. Мудрость новой русской истории... Сергей из казино «Париж—Дакар». Ну, конечно же, это был он, чеченец, которого я должен был пристрелить еще при штурме Грозного. Не пристрелил. И получил нож в спину... А ведь мы с Пашкой думали, что «чехи» смирились с нашим существованием и успокоились. Но нет... Сергей сделал ход конем, а если точней, то гадюкой. Той самой, которую я пригрел на своей груди...