Джулиано не стал возражать, не сказал о том, что только что вернулся и не успел отдохнуть, встретиться и поговорить с друзьями. Ему очень хотелось поехать на Сицилию: против его ожидания возвращение на родину не уняло тупую боль в его душе.

Спустя две недели корабль Джулиано пришвартовался в Палермо – в сицилийском порту. Дандоло стоял на причальной стене, освещенной ослепительными лучами, и смотрел вдаль. В солнечном свете море до самого горизонта казалось пронзительно-синим. Город раскинулся на склонах пологих холмов; дома теплых, земляных оттенков перемежались сочной зеленью виноградников; кое-где виднелись яркие пятна стираного белья, сохнущего на солнце на протянутых поперек улиц веревках.

Через некоторое время он появится при дворе Карла Анжуйского, но сначала Джулиано хотелось вооружиться знаниями о Палермо и его обитателях. Никогда не стоит забывать, что он, по сути, находится в оккупированном городе – с виду французском, но на самом деле сицилийском. А для этого ему нужно побыть среди простого народа.

Джулиано отправился подыскивать себе жилье, надеясь поселиться в семье обычных горожан, которые смогут его приютить. Тогда он будет иметь возможность наблюдать за их жизнью и узнать их непредвзятое мнение. В двух домах, куда он постучал, не оказалось свободной комнаты. А в третьем его радушно приняли.

Снаружи здание выглядело как любое другое – простое, слегка обветшалое, с рыбацкими сетями и вершами для омаров, выставленными на просушку во дворе. Внутри нищета становилась более заметной: неровный глиняный пол был вытерт множеством ног, деревянная мебель обветшала, тяжелые керамические блюда красивого темно-синего цвета были кое-где выщерблены. Хозяева предложили Джулиано комнату и стол за такую низкую плату, что он не знал, как быть: предложить им больше или же не делать этого, чтобы не подчеркивать свое финансовое превосходство.

Венецианец поужинал с хозяевами дома – Джузеппе, Марией и их шестью отпрысками в возрасте от четырех до двенадцати лет. Дети были шумными и веселыми, а еда обильной, но простой: в основном овощи, выросшие на здешней плодородной земле. Дандоло заметил, что было съедено все до последней крошки – и никто не попросил добавки: малыши знали, что ее просто нет.

Старший мальчик, Франциско, смотрел на Джулиано с интересом.

– Ты моряк? – спросил он вежливо.

– Да. – Джулиано не хотел говорить, что он – венецианец, но понимал, что ложь или уклонение от ответа его выдадут.

– Ты побывал во многих местах? – продолжал допытываться мальчишка.

Его лицо светилось искренним интересом.

Джулиано улыбнулся.

– В Генуе, Константинополе и во всех портах, расположенных на пути туда. Два раза был в Акко, но не ходил по суше в Иерусалим. Один раз ездил в Александрию…

– В Египет?! – Глаза мальчугана распахнулись, и Джулиано заметил, что все сидящие за столом внимательно его слушают.

– Ты приехал повидать короля? – спросила одна из девочек.

– Глупая! Он не остановился бы у нас, если бы приехал к королю! – возразил один из ее братьев.

– Зачем кому-то встречаться с этим жирным ублюдком? – спросил Джузеппе резким тоном.

– Тише ты! – одернула его Мария, широко раскрыв глаза и стараясь не смотреть на Джулиано. – Не следует так говорить. И потом, это неправда. Говорят, что Карл вовсе не толстый. Его отец умер до того, как он родился, но король все же законнорожденный, а не внебрачный сын.

Джулиано понял, что она вовсе не противоречит мужу, просто пытается предостеречь его от неосмотрительности в присутствии незнакомого человека.

Но Джузеппе так просто не сдался.

– Прости нас, – сказал он. – Нам нелегко смириться с налогами. Карл не обдирает французов так же, как нас. – В голосе Джузеппе послышалась горечь, выдавшая ненависть, которую он пытался скрыть.

Джулиано пробыл в Палермо всего несколько часов, но уже слышал это.

– Знаю, – произнес он. – Неразумно критиковать короля Карла, но и хвалить его не за что. К тому же это будет ложью.

Сицилиец улыбнулся и похлопал гостя по спине.

– Ты мудрый человек, – весело сказал он. – Мы рады принимать тебя в своем доме.

Джулиано провел с Джузеппе и его семьей четыре недели, прислушиваясь к тому, что говорят они, другие рыбаки и земледельцы в местных тавернах. Венецианец разглядел скрытый гнев и осознание собственной беспомощности. Пару раз он упоминал о Византии и в ответ видел интерес и сочувствие. Взвешивая полученную информацию, Джулиано решил, что у сицилийцев нет предвзятого отношения к Константинополю.

А вот гнев на Карла был. И разжечь его будет совсем несложно. Достаточно одного неразумного поступка короля, грубого вмешательства в их привычную жизнь. Едва осквернят хотя бы один храм, оскорбят хотя бы одну женщину, обидят хотя бы одного ребенка, вспыхнет настоящий пожар. И если это удалось заметить ему, то и шпионам Михаила, если таковые тут имеются, это будет нетрудно. Вопрос не в том, есть ли у сицилийцев сила воли и стремление к свободе, а в том, смогут ли они объединить усилия, чтобы добиться успеха. Если они восстанут – и будут подавлены, это станет настоящей трагедией, которую Джулиано не хотел брать на свою совесть. Это было бы предательством, черной неблагодарностью в ответ на радушие приютившей его семьи. Есть с человеком хлеб в его собственном доме – а потом продать его врагам было бы непростительной подлостью.

Джулиано появился при дворе Карла Анжуйского, или, как его называли здесь, в Палермо, – короля обеих Сицилий. Венецианца не удивила роскошная красота дворца, отличавшегося тем не менее относительной строгостью и скромностью. Непомерные налоги, которыми Карл обложил эту многострадальную землю, шли вовсе не на удовольствия и излишества, а на военные нужды. Придворные одевались довольно просто, а сам король внушал уважение благодаря обаянию и умению повелевать. Карл, как всегда, был полон энергии. Он сразу же узнал Джулиано и тепло его приветствовал.

– А! Ты вернулся, Дандоло! – с энтузиазмом воскликнул король. – Приехал посмотреть, как идет подготовка к Крестовому походу?

– Вы совершенно правы, сир, – ответил Джулиано, постаравшись придать голосу больше энтузиазма, чем испытывал на самом деле.

– Ну что ж, друг мой. – Карл хлопнул его по спине. – Все идет отлично. Европа ждет сигнала. Мы вот-вот объединим христианский мир. Представляешь, Дандоло, – единая армия по воле Божьей?!

На этот вопрос был только один ответ.

– Я вижу это в своем воображении, – произнес венецианец. – И жду дня, когда это видение воплотится в жизнь.

– Это будет непросто, – сказал Карл, поглядев на него искоса, словно видел насквозь. – Нам нужны сталь, лес, вино, соль и хлеб. Необходимы как воля и мужество, так и золото, не так ли?

– Да, без этого не обойтись, – согласился Дандоло. – Но все должно произойти по доброй воле. Готовы ли мы заплатить такую цену? Ведь наша цель – отвоевать Святую землю для христиан, а не обогатить каждого купца и корабела Европы сверх необходимого, не так ли?